— Вы ничего не хотите сказать, Ваша Светлость? — прошептал Карлфрид. — Чья знакомая магия на рабском ошейнике? Может, нам стоит уведомить Маделиф и…
Маг наткнулся на мой взгляд и смолк.
— Сам разберусь, — произнес я.
Нам между тем принесли обед. На первое — ароматную наваристую уху, как сказал официант, отлично согревающую в промозглую и холодную погоду, фирменные кенигсбергские клопсы из оленины в грибном соусе, кучу закусок и целый кувшин какой-то местной разновидности глювайна, в котором, судя по всему, вместо вина больше использовали шнапс.
— Ого, — только и сказал кузен, пригубив. — Тут сейчас будет целых четыре огнедышащих дракона.
— О да, — Карлфрид тоже попробовал и вытаращил глаза. — Знатно прошибает. Но ввиду обстоятельств, нам с тобой увлекаться не надо, Финбарр.
Мы неспешно обедали. Под конец трапезы я подозвал официанта, чтобы расплатиться и заодно спросил:
— Кстати, господин Мюллер, не расскажете нам о принце?
Официант насторожился.
— Простите, а вам это зачем знать, господин?
— Чтобы больше было причин не допустить его к прусской короне, — ответил я, не сводя с него взгляда.
— К прусской короне? Но… А… Вы не из тайной полиции?
— Что? — Карлфрид уставился на официанта и засмеялся. — Такой не существует.
— Разве? Некоторых арестовывали за высказанное недовольство, — также осторожно заметил Мюллер.
— Хм, насчет этого я справлюсь у местных магов, и если вы правы, этих людей отпустят.
— Прошу прощения, но кто вы все-таки такие? — спросил официант с опаской, глядя на нас.
— Смотрели бы телевидение и читали газеты, знали бы, — я едва заметно улыбнулся. — Но сейчас это не важно. Ответьте насчет принца.
ОФициант, смущенный атмосферой таинственности, которая внезапно образовалась вокруг нашей компании, показал в окно.
— Видите там огромный парусник? Сейчас, правда, не очень хорошо видно из-за снегопада. Это «Падуя», последний четырехмачтовый барк, спущенный на воду в Бремерхафене почти шестьдесят лет назад. Уникальное судно. Так вот, его недавно приобрели для принца. Даже не для короля.
— Странно, что не современную моторизованную яхту, — заметил Карлфрид.
— Такие у него уже есть, штук пять, — сообщил официант. — Впрочем, у принца приличный автопарк из двадцати дорогих машин. Хотя, на них он даже никуда не ездит, поскольку дороги как в городе, так и в округе оставляют желать лучшего. И на паруснике он, скорее всего тоже не будет плавать. Судно будет тут стоять и гнить.
— Удивительно, вы не читаете газет и не смотрите телевидение, однако знаете сколько яхт и машин у принца, — подметил я.
— Да об этом же весь город знает, — в голосе официанта послышалось возмущение. — Лучше бы…
Он смолк и только разочарованно махнул рукой.
— Однозначно темный переулок, да, Ваша Светлость? Вы ведь уже решили? — произнес Карлфрид, сверля меня взглядом. — Может, все-таки найдете другой способ?
— Зачем темный переулок? Вы же знаете, что можно все сделать гораздо проще. Особенно, если этот тип начнет мне грубить. А он начнет.
— Если соберутся все главы Гильдий, может быть и не начнет, — возразил Карлфрид.
— Считаете, что их присутствие как-то отрезвит принца? Правда?
Маг пожал плечами. Я, расплатившись, отпустил официанта и вернул свое внимание к клабаутерману. Тим, наевшись и прилично выпив, слегка захмелел и теперь дремал. Очень удобно. Я стал выписывать в воздухе заклинание. Тихо звякнул, лопнув, рабский ошейник. Финбарр, сидевший рядом с клабаутерманом, ловко подхватил разломанные половинки и осторожно снял их с шеи Тима.
— Налей ему еще, Барри, — сказал я. — Он нам на набережной не нужен.
Финбарр наполнил стакан убойный шнапсом-глювайной, сунул в руку клабаутермана:
— Давай, Тим, за встречу!
— Мне, наверное, уже на корабль надо, — возразил клабаутерман, встрепенувшись, начал искать свою трубку и Финбарр заботливо положил ее, укатившуюся на другой конец стола, перед корабельным духом.
— Нет, еще три часа ждать твоего капитана, — я демонстративно глянул на часы. — Так что мы все это время можем еще тут сидеть.
— Ну тогда ладно. Долгой жизни, Харди!
— Долгой жизни, — повторили мы.
Опустошив стакан, Тим вновь задремал. Я стал почаще поглядывать в окно. Солнце, невидимое за тучами, между тем почти село, на набережной быстро темнело, зажглись уличные фонари, а снегопад чуть стих. Но ветер усилился, бросал снег резкими порывами.