Я вернулся обратно и едва мы с Маделиф закончили обедать как появился один из местных кобольдов и сообщил что звонили из Российской Империи и что со мной через полчаса хочет переговорить император, если это возможно.
— Думаешь, императору что-то не понравилось в публикации? — встревожилась Маделиф.
— Это вряд ли.
— Дождусь тебя с новостями в библиотеке, а потом вернусь к законодательным делам, — предупредила волшебница.
— А у меня день просмотра французских новостей, так что компанию вам сегодня не составлю, — я усмехнулся.
Я пришел в кабинет Ульриха Адельмана, уселся в кресле, ожидая звонка. В назначенное время затрезвонил телефон и я поднял трубку.
— Добрый день, Ваше Императорское Величество, — произнес я.
— И вам доброго дня, Ваше Величество, — услышал я в ответ немного встревоженный голос российского императора. — Полагаю, вы догадываетесь о причине моего внезапного звонка. Я ведь не ошибусь, если предположу, что надежный источник для газет и репортажа из Праги — это вы?
Я в ответ рассмеялся.
— Вряд ли ваши недруги опустили бы кое-какие детали, — заметил я.
В ответ я услышал облегченный вздох.
— И я очень благодарен вам за подобные изменения, — отозвался император.
— Мы же с вами заключили договор, я не мог иначе.
— Да, конечно. Я вдруг подумал, что может быть ваши планы изменились.
— Стать императором? Нет, нисколько, — отозвался я с улыбкой и он это прекрасно понял, так как засмеялся в ответ.
— Тем не менее, я чрезвычайно признателен, что вы внесли изменения в известные события. Боюсь, правда весьма подпортила репутацию и мне, и империи, — сказал император, а я подумал, что без советов княгини Алисы тут не обошлось. — Также слышал о том, что происходит во Французской Республике. Проклятым лягушатникам никогда не нравилась существование Российской империи, да и укрепление Германии — ближайшей соседки, которая тоже вполне могла стать империей, им было не нужно. А ведь когда-то наши с вами предки, объединившись, разбили войска Наполеона в тысяча восемьсот тринадцатом году.
— К счастью, подобные войны, в которых гибли сотни тысяч, остались в прошлом, — отозвался я. — Хотя, разумеется, союзные договоренности между странами по-прежнему играют важнейшую роль.
— С вашего позволения, я сегодня же сделаю заявление насчет событий в Богемии, подтвержу то, что писали в вашей прессе, — сказал император. — Это пойдет лишь на пользу нашим обеим странам. Кроме того, подобное заявление в очередной раз щелкнет по носу французское правительство — очень надеюсь увидеть лица депутатов, когда они наконец соберутся в парламенте. Не знаю, в курсе ли вы, но одно время французы создали что-то вроде подпольных кружков в Российской Империи, которые навязывали населению революционные идеи и призывали к свержению монархии. Начал разгораться политический скандал, но они каким-то образом загасили реакцию в своей стране, словно ничего и не было. Ни во французской прессе, ни на телевидении ни о чем подобном даже не говорили.
— Думаю, эти трусы тогда сильно перепугались. Правда прошлый урок невмешательства в дела соседних государств их ничему не научил. Ну а сейчас они, думаю, настолько испугались реакции в прессе, что вряд ли вы снова увидите их лица в парламенте, — отозвался я. — К сожалению, про кружки не в курсе. Проверю на всякий случай, нет ли подобных в Пруссии. Хотя возникновение недовольства и бунтарских настроений в Кёнигсберге, думаю, всё же было исключительно из-за недальновидного правления Фридриха Четвертого. Но у вас в стране всё с экономикой отлично, раз чертовым лягушатникам понадобилось создавать подполье.
— Самая большая проблема в империи вам известна — это аномальная зона. Буду очень ждать вашего визита, когда вы благополучно разрешите проблему с объединением германских земель, — сказал император. — И еще, в качестве компенсации за богемские события и как благодарность за будущую помощь, я передам вам земли Моравии, когда ее трон будет унаследован мной.
— Неожиданное и весьма щедрое предложение, Ваше Императорское Величество, — отозвался я чуть удивленным тоном, хотя в действительности нисколько не был удивлен подобным шагом. — И я приму его с радостью.
— Что ж, тогда я прикажу прописать этот пункт в нашем будущем договоре между империями, — бодро отозвался император — похоже, то, как проходил наш разговор ему понравилось, а опасения, которые он испытывал в том числе из-за французских события, рассеялись.
— Кстати, как поживает ваша супруга? Здоровье императрицы восстановилось? — спросил я.