— Ну да, как же, — не поверила Маргарете.
— То есть, император не в курсе, что у его сестры есть способности? — удивилась Маделиф. — Ты думаешь, что он для нее не сделал бы исключение?
— Поскольку княгине не пришло в голову поговорить на эту тему с императором, наверное, она не зря скрыла свои способности. Впрочем, я довольно настоятельно порекомендовал императору отменить этот идиотский закон. Надеюсь, он прислушается.
— Да уж, не позавидуешь, — Маргарете даже невольно содрогнулась, явно представив, как в один миг лишается всего. — Но как бы там ни было, если увижу эту особу рядом с тобой, я выдеру ей все волосы, несмотря на ее императорское происхождение. Уверена, что Маделиф меня поддержит.
Волшебница промолчала, однако судя по взгляду, Маргарете была близка к истине.
— Я очень расстроюсь. Очень, — произнес я с насмешкой и, выпустив обеих, поглядел на часы. — У меня сейчас встреча с французами, а следом с итальянцами, датчанами и шведами. Точно не составите мне компанию?
— Нет, с дипломатами ты вполне справишься сам, Харди, — сказала Маргарете, притворяюсь оскорбленной, но потом обняла меня и прошептала: — Ты помнишь, что обещал устроить для нас весну? Когда ты сможешь это сделать?
— Я не забыл, Гретке, — я чмокнул ее в губы. — Займусь в полночь.
— И мы можем посмотреть?
— Конечно.
— Когда закончишь со встречами, найди нас, Эгихард, — Маделиф тоже поцеловала меня.
Я кивнул и мы разошлись в разные стороны.
Я вернулся в кабинет, где встречался с российским императором. Там уже ждали Прегиль с Адельманом, которых я попросил присутствовать на встрече, и юристы, подготовившие очередные договоры.
Прибывшие представители нового французского правительства смотрели на меня с таким видом, будто ожидали, что с ними поступят точно также как с их предшественниками. Утирая пот со лба, они прочитали документы. При этом с их лиц не сходило выражение, будто они желали оказаться от меня в сотнях километрах. Спустя несколько минут они без малейших возражений согласились на все условия, после чего поспешили уйти. Так же быстро и без вопросов прошло с представителями остальных стран.
Когда все ушли, я позвал Ноткера, чтобы он принес нам виски.
— Что ж, за успешные предварительные договоренности, — произнес Прегиль. — Хм, почему-то ожидал, что могут быть сюрпризы от датчан или шведов. Наши Гильдии не слишком ладят друг с другом.
— Так же, как с ирландцами? — поинтересовался я, пригубив из стакана.
— Нет, с ирландской спесью северяне не сравнятся, — произнес Адельман, а я, едва не подавившись, закашлялся. — Простите, Ваше Величество! Я вовсе не вас имел ввиду! Проклятье, всё время забываю, что вы наполовину ирландец… Прошу прощения еще раз!
Но через миг он понял, что я смеюсь.
— Расслабьтесь, Ульрих, я не обижаюсь. Более того, я полностью с вами согласен.
Снаружи вдруг громыхнуло. Мы подошли к окнам, посмотреть, что случилось. На водной глади Шверинского озера я увидел знакомый барк со спущенными парусами, над которым в вечернем небе распустился золотой шар фейерверка.
— Великая Луна, как вы провели сюда «Падую»? — я посмотрел на Прегиля, поняв что нахождение тут парусника — его инициатива. — Тут же не имеется прохода из моря в озеро.
— Хотел устроить вам сюрприз, видел, что вам очень нравится этот корабль, — отозвался Прегиль и с легкой досадой добавил:— Просил же команду, что не нужно устраивать репетицию — в прошлый раз у них всё прекрасно прошло без этого.
Я улыбнулся магу с благодарностью.
— Спасибо, Базилиус. И не расстраивайтесь — считайте, что сюрприз вполне удался. И я, надеюсь, в долгу не останусь.
Прегиль чуть удивился, переглянулся с Адельманом. Тут появился Ноткер, облаченный в несколько старомодный, но выглядевший торжественно костюм.
— Зал готов, Ваше Величество, — произнес он. — Я уже всех позвал.
— Спасибо, Ноткер. И раз тут присутствует барк «Падуя» приведи с него клабаутермана Тима Гангольфа. Думаю, он сможет ненадолго отлучиться с корабля, — сказал я и кивнул магам: — Пойдемте.
Мы прошли анфиладу, добрались до одного из банкетных залов Шверинского замка. В его центре был накрыт стол примерно на два десятка персон. В одном конце зала жарко пылал камин, в другом — сияла гирляндами рождественская ель, рядом с которой в углу негромко играл квартет, и воздух чуть вибрировал от бархатистых звуков контрабаса, альта и виолончели с флейтой. Пространство заливал теплый, приглушенный свет от люстр, в которых горели восковые свечи, распространяющие медовый аромат и делающие атмосферу еще более уютной.