Я пристально смотрел на мага, ничем не показывая свое удивление из-за сказанного им. Однако его слова меня всё же очень удивили.
— Да-да, — сказал я. — Отложу имперские дела до начала следующего тысячелетия, чтобы то предсказание, которое до сих пор вызывает в вас страх, наверняка сбылось. Вы этого хотите, Карлфрид?
Маг заморгал чуть растерявшись.
— Конечно, нет! Уверен вы справитесь с Богемскими проблемами гораздо раньше. Но и торопиться всё же не стоит…
Я поморщился в досаде.
— А может быть вас туда поставить? Вы ведь в Праге год проучились, — заметил я, недобро поглядев на него. — Уверен, вы тоже вполне справитесь.
— Не справлюсь, учился там всего год, да и очень давно, а с тех пор, как мы выяснили, всё круто поменялось, — отозвался Карлфрид. — К тому же у меня более важные обязательства — служить вам.
Я изобразил на лице страшную скуку, а следом, снова вернув себе невозмутимый вид, продолжил ужинать.
— При других обстоятельствах, может это предложение и было бы интересным, — пробормотал Прегиль, задумчиво уставившись в свою тарелку. — Хм, хм…
Я снова поглядел в сторону Карлфрида, увидел, что он едва заметно усмехается, наблюдая за Прегилем. Когда Базилиус закончил ужин и, попрощавшись ушел, я спросил:
— И что это было, Карлфрид? Что вы задумали?
— Всего лишь закинул в голову Базилиусу несколько любопытных мыслей. Уверен, он будет теперь их всё ночь обдумывать, а может еще и весь завтрашний день.
— И зачем?
— Думаю, он в итоге найдет мое решение лучшим выходом и предложит принять его на Совете.
— Всё это хорошо, но мне для чего еще одна головная боль с очередной горой проблем? Мы еще с делами Пруссии не разобрались, да и частично с Фризскими тоже.
— Вы войдете в Совет магов, сможете влиять на решение Гильдий, — Карлфрид уже открыто улыбнулся. — Так что если даже вы подумали, что я вдруг предложил это всё из-за страха перед предсказанием, то Прегиль уж точно в это поверил.
— Ловко. Только есть один нюанс, — сказал я. — Может быть вы не заметили, но я могу влиять на решения Совета и не состоя в нем.
— Заметил. Но так будет на законных основаниях.
— Даже не знаю, что вам на всё это сказать, — закончив ужин, я поднялся, подумав, что с меня хватит на сегодня разговоров, да и не только разговоров — надо было наконец выспаться и отдохнуть. — И в следующий раз, когда вы захотите поупражняться в технике манипуляции, не забудьте меня предупредить. Доброй ночи.
Маг и кузен, поднялись следом за мной и, попрощавшись, ушли. Я направился в спальню и застыл на пороге, тихо чертыхнувшись. Я совсем позабыл, что тут была Маргарете. Впрочем моя супруга, судя по всему, крепко спала. Я направился в ванную, а вернувшись, нырнул под одеяло, прижав к себе Маргарете, и почти мгновенно провалился в сон.
Утром я проснулся то ли от пробравшегося сквозь ставни яркого луча, то ли от ворвавшихся в сон голосов. Я приоткрыл глаза, смотря прямиком на бьющее в глаза солнце, а потом и вовсе распахнул их, когда услышал:
— Доброе утро, Эгихард.
Напротив постели стояла Маделиф.
— Однако, — только и сказал я.
Из соседней комнаты слышался возмущенный голос Маргарете и возражавший ей бас Финбарра, а также тявканье, скулеж и лай.
— Забери их отсюда немедленно, Барри! — возмущалась Маргарете.
— Но Харди сказал, что возможно тебе они понравятся…
— Харди прекрасно знает, что я терпеть не могу собак! Ааа! — Маргарете взвизгнула. — Она меня лизнула, какая гадость!
Судя по дальнейшим звукам, Барри наконец поймал пражских крысариков и понес, недовольно ворча, прочь. Слушая всё это, я смотрел на Маделиф.
— Вы что тут делаете? — спросил я и выбрался из постели.
Волшебница спешно отвела взгляд и, поскольку она не ответила, я ненадолго отлучился в ванную. Когда я вернулся, в спальню вошла рассерженная Маргарете. Увидев меня, она чуть растерянно похлопала глазами, а потом метнула совсем уже яростный взгляд на Маделиф. Я же невозмутимо и не спеша принялся одеваться.
— Гретке, что за шум был? — спросил я.
— Ты правда сказал кузену, чтобы он отдал собак мне⁈ —спросила она, но уже явно сердясь по совершенно другому поводу.
— Конечно нет, всего лишь пошутил. Но он не понял. Барри иногда тугодум.
Маргарете стояла, наблюдая за мной, то бледнея, то краснея, то кидая быстрые убийственные взгляды в сторону Маделиф. Но потом решительно подошла ко мне, помогла вдеть запонки в манжеты рубашки, а следом демонстративно обняв и поцеловав, прошептала:
— Что она тут делает?