— Забавная история, — отозвался я. — Надеюсь, их признали невиновными?
— Отпустили, поскольку полиция не нашла улик убийств и по запросам в другие земли тоже никакой информации не получила. Правда, полиция скелеты изъяла, после чего владельцы от аттракциона избавились, продав, поскольку, думаю, поняли, что на самом деле давало «Замку ужасов» такую популярность.
— И вы этот случай так хорошо запомнили? — удивилась Маргарете.
— Конечно. Во-первых, сам аттракцион произвел фурор — все газеты Кёнигсберга пестрели заголовками наподобие «Вы никогда прежде не ощущали подобного ужасного восторга», которые уже через неделю сменились на «Кёнигсберг побывал в объятиях самого настоящего кошмара» и тому подобными, которые публиковали еще несколько месяцев. А во-вторых, на скелетах мы обнаружили остаточную магию. Поскольку владельцы были обычными людьми, нам только оставалось ломать голову, кто им так «услужил». Дело стало одним из немногих нераскрытых в Прусской Гильдии. До сегодняшнего дня. И кстати, вошло в учебники по магии, как образец деятельности тёмных магов.
— Ух ты, — только и сказал я. — Только не говорите, что собираетесь в них написать, как всё было на самом деле.
— Вообще-то я как раз хотел спросить ваше разрешение, — Прегиль смолк под моим взглядом и, кашлянув, смущенно добавил: — Не беспокойтесь, Ваше Величество, эти книги только для магов, обычным людям они не доступны, так что ваши поданные не узнают о ваших развлечениях в детстве.
На моем лице не осталось ни единой эмоции, разве что кроме едва заметного намека на легкий интерес, вызванный последними словами мага. Прегиль под моим взглядом почувствовал себя крайне неуютно и даже чуть поднял плечи, словно хотел защититься.
— Я вовсе не беспокоюсь, Базилиус, — произнес я. — Но давайте уже перейдем от болтовни и «развлечений» к делам, иначе ваши проблемы мы никогда не разгребем.
Прегиль, казалось, сперва хотел возразить на «ваши проблемы», но потом, передумав, кивнул. Я же позвал Ноткера и передал появившемуся кобольду алый камень.
— Отдай господину Дагмару Эрцу в Оберштайне. Скажи, что артефакт усиливает чувствительность гномов и цвергов в поисках залежей драгоценностей. Пусть сам решает, кому из лучших рудокопов шахты его доверить. Но я всё же советую выдавать артефакт всем по очереди и посмотреть на результат, кто лучше справляется. Когда вернешься, принеси сюда королевские печати.
— Да, Ваше Величество, — отозвался кобольд и исчез.
Я уселся за стол и Прегиль передал мне первую папку, посвященную коммунальным проблемам Кёнигсберга. Я просмотрел ее, потом протянул Маргарете.
— Гретке посмотри, мне ведь не кажется, что бургомистра в лучшем случае следует засадить в тюрьму, а в худшем… — я глянул на Прегиля и не стал озвучивать, что в действительности стоило бы с тем сделать. — Скажите, Базилиус, я что-то не помню, чтобы он присутствовал на коронации.
— Его и не было — он позорно сбежал, — отозвался маг. — Но мы его поймали и он уже находится в тюрьме, поскольку вез в багажнике своего автомобиля сундук, набитый пачками марок.
— То есть Прусскому Банку он не доверял? Любопытно.
— К слову, владельца банка мы поместили в соседнюю камеру, — отозвался Прегиль удрученно и почему-то покраснел.
— Хм, как думаешь, Гретке, может мне еще один банк купить? И после этого все прекратят воровать?
Маргарете невольно рассмеялась.
— По-моему, хорошая идея, Харди.
— А вы какой еще банк купили? — заинтересовался Прегиль. — Неужели Остфризский? И там были какие-то похожие проблемы?
— Нет, у того банка была единственная проблема — что я самый крупный их клиент, — я оскалился в усмешке. — А так в банковских делах было всё в полном порядке.
Маргарете тем временем просмотрела папку и отдала Прегилю.
— В старые-добрые времена вашего бургомистра вздернули бы на виселице, — сказала она. — Удивительно, как до сих пор люди всё это терпели и не взбунтовались.
— Очень просто — потому что бургомистр несомненно был близок к королю, а за королем стояла целая Гильдия магов, с одной стороны и военными, которые подчинялись дяде короля.
Прегиль побледнел.
— Вы меня в чем-то обвиняете, Ваше Величество?
— Нет. Всего лишь объясняю психологический момент. Вас просто воспринимали как потенциальную угрозу, только и всего.
— Угрозу? Но мы же светлые, мы…
— Стояли за официальной властью, которая выжимала всё из людей этими огромными чертовыми налогами. Ну и помните те прекрасные транспаранты протестующих у королевского замка? «Свободу Пруссии от магов-кровопийц!», «Работа — только для людей!»?