— Как вы знаете, Базилиус нам разослал сообщение о том, что произошло в Праге, — ответил вместо Ульриха Дагоберт. — Мы, встревоженные подобными новостями, связались со своими премьер-министрами. И как оказалось не зря. Премьер-министры Швейцарии и Австрии получали похожие предложения, но не согласились на них. Премьер-министр Объединенных земель ничего не получал, но мы решили, что его присутствие тут тоже не будет лишним.
— Погодите. Они получили предложения отделиться? — я удивленно посмотрел на Дагоберта. — И от кого они поступили?
— От наших французских и итальянских соседей, — мрачно обронил Орель. — Я, честно говоря, подобного подвоха от них не ожидал.
— А Чистослав Черный? Он в этом замешан? — спросила Маделиф, нахмурившись.
— Ни он, ни кто-то от его имени в Швейцарии и Австрии не появлялся. Однако оба премьер-министра привезли бумаги, содержание которых очень похоже на содержание тех бумаг, что передал Чистослав премьер-министру Богемии, — ответил Дагоберт и передал мне две папки.
Я просмотрел документы, потом передал одну папку Маделиф, другую Прегилю.
— Действительно, очень похоже на то, что получил премьер-министр Богемии. Однако условия, пожалуй, выглядят более выгодными, — заметил Базилиус и посмотрел в сторону премьер-министров. — Когда вы получили всё это?
— Наверное, полгода назад.
— А я год назад.
— И вы ничего не сообщили об этом⁈ — воскликнул Прегиль, всплеснув от возмущения руками.
Премьер-министры переглянулись.
— Никто из нас не воспринял это всерьез! Подобные предложение, несмотря на их кажущуюся выгоду, совершенно абсурдны! Вы за кого нас принимаете?
— Для начала — за лжецов, — произнес я жестко, изучив их лица. — А теперь расскажите что произошло на самом деле, иначе это чудесное заклинание будет медленно сжигать вас, начиная с кончиков пальцев.
Я вывел золотой росчерк в воздухе, а у ног премьер-министров взметнулось пламя.
— Ваше Величество! — возмутился Прегиль, но спустя миг он уже понял, как и остальные, что пламя было всего лишь иллюзией.
Я незаметно подмигнул ему и обратил недобрый взгляд на поднявшегося со своего места премьер-министра Объединенных земель.
— Да, вас это касается. Очень легко скрыть подобное, — ведь отделение центра уже само по себе звучит нелепо, — произнес я. — Однако, ваше лицо прекрасно выдает обман. Так что присоединяйтесь к своим коллегам. Спорить и отрицать бесполезно — только усугубите положение, в котором вы оказались.
Премьер-министры в надежде посмотрели на остальных магов. Но ни один из глав Гильдий не сказал ни слова возражения, а по их лицам было ясно, что поддержки чиновники не найдут.
Следующие полчаса мы слушали признания, оправдания и просьбы о помиловании. Адельман, мрачный как грозовая туча, позвал еще магов-охранников, которые надели на остальных премьер-министров наручники и увели всех четверых вон. Я рассеял иллюзорное пламя, а главы Гильдий, хмурясь, переглядывались.
Рассказы премьер-министров ясности в происходящее не внесли. Разве что стало известно, что первой должна была отколоться именно Богемия, так как за этим процессом стояла Российская империя и сам император.
— Хоть убейте, но я не понимаю, зачем всё это понадобилось Чистославу, — сказал Адельман и поглядел в сторону княгини Ксении. — Вы нам точно всё рассказали, госпожа Воронцова?
— Да. Как я вам уже говорила, Чистослав Черный не посвящал меня с свои дальнейшие планы. Я лишь должна была добиться расположение российского императора, извести его супругу и, заняв ее место, ждать остальных распоряжений. Простите, но больше мне не известно.
Главы Гильдий посмотрели на меня, ожидая моего мнения. Я нахмурился, пытаясь сопоставить скупые факты.
— Черт… — прошептал я, когда мне на ум пришел один единственный ответ и он мне категорически не понравился. Однако, озвучивать я его пока не стал, поскольку пришедшее мне на ум обоснование тоже казалось не идеальным и я хотел выслушать мнения остальных.
— Она тоже лжет, Ваше Величество? — спросил Орель.
— Нет, княгиня Воронцова нас не обманывает. Думаю, ее можно увести отсюда. Ей действительно больше ничего не известно.
— Ваше Величество! — княгиня подскочила, смотря на меня. — Я требую, чтобы по праву моего происхождения со мной обращались соответствующе! И позвольте напомнить, что я прибыла сюда как ваша пленница, причем добровольно и без этого!
Она потрясла руками, на которых зазвенела цепь наручников.
— С вами мы разберемся позже, — отрезал я и глянул на Адельмана.