Загнутые лезвия звякнули у самого пола и чудовище стремительно атаковало. Почти пролетев вдоль пола, полоснуло по ногам. Мечник, вовремя понявший, что к чему, через боль подпрыгнул. Перемахнув через мерзкую тварь, вскинул меч. Клинок взмыл вверх, готовый рухнуть на головопасть карлика, как вдруг глазам Веруса предстала жуткая картина. Прямо на них нёсся вольх. У мужчины не было ни единой идеи, откуда тот взялся, будто прямо из-под земли вылез. Возможно, так оно и было, ведь вокруг клубился вездесущий гадкий дым.
Тяжёлая туша, осыпанная ороговевшими наростами, со всего маха врезалась в карлика, буквально расплющив о собственную шкуру. Следующим на очереди оказался сам Верус. Находясь в воздухе, он уже не мог уклониться. В последний миг перед падением на громадного кабана дёрнул клинок на себя, стараясь выставить прямо перед грудью. Решил взять меня на этом?! Так получи в ответ, гадина!!! Пусть зверь протаранит его, но, по крайней мере, сам насадиться на острый клинок! Такова была идея, однако всё пошло из рук вон плохо…
С глухим хрустом прокажённый кабан врезался в ещё не опущенную руку, мгновенно вывернув локоть в другую сторону. Не успел человек вскрикнуть от боли, как сразу два острых шипа вонзились ему в живот и бок. Послышался громких хруст, отличающийся от звука ломающихся костей, но Верус не разобрал, что это, слишком сильна была боль. Всё смешалось. Зверь тащит его на себе, вокруг всё плывёт и шатается. Кажется, мелькнуло окно, в следующий миг боль от шипов усилилась – зверь мотнул головой, и воин рухнул на пол у самой стены. Мир продолжал медленно вращаться, но что-то изменилось. Внутри разгоралось пламя пожара, дьявол в груди хохотал.
Вольх неспешно отошёл в сторону и развернулся, копая передней лапой пол, словно разъяренный бык. Он опустил морду, и десятки мелких глазок уставились на распростёртого на полу человека. Тот должен был медленно умирать, захлёбываясь собственной кровью из пронзённых лёгких. Но по залу расходился смех. Раненый, почти лишившийся сознания человек, смеялся. Его грудь поднималась в такт с громким, едва ли не безумным хохотом.
Чудовище фыркнуло, ему не нравился этот звук: раненые не должны веселиться. Это не нормально. Мерзко! Ещё раз топнув лапой, вольх сорвался с места. Быстро набрав скорость, пронесся через зал и атаковал лежащего парня. Точнее, попытался.
Прямо перед тем, как острые клыки, торчащие по бокам пасти, вонзились в податливую плоть, человек протянул руку навстречу своему убийце. Пальцы сомкнулись на одном из клыков, мёртвой хваткой. Вместо удара вольху пришлось толкать упирающегося мужчину вперёд прямо по полу. Пару секунд спустя тот сумел ухватиться и за второй клык, вывернувшись из-под копыт. Перед десятками глаз монстра замерло улыбающееся лицо. Шрам, пересекающий добрую его половину, пылал кроваво-красным, налившись кровью.
Сердце прокажённого кабана пропустило удар. Ужасающее давление обрушилось на него, практически сковав волю. Лапы медленно остановились, так и не дотащив жуткого человека до стены.
– Глупый… — одно слово сорвалось с губ улыбающегося охотника, прежде чем он оттолкнул монстра. Невероятная сила оторвала того от пола, отправив в полёт. Рухнув на другом конце зала, кабан противно завизжал и вскочил на все четыре лапы, встряхнувшись, но тут же замер. Его взгляд остановился на страшной метаморфозе, происходящей с человеком.
– Глупый свин… – медленно поднимался с пола тот. Шрам на лице светился, отбрасывая жуткую тень и искажая черты. – Твоя шкура обойдётся мне в десять серебряных, – медленно заведя правую руку за пазуху, человек достал пробитый насквозь ларец, сквозь дыру в котором виднелись остатки камней. Большая их часть уже превратилась в золотую эссенцию Скверны и растворялась, поглощаемая струйками крови, протянувшимися из множества ран к ларцу. Багровый смешался с золотым. Воин попытался стряхнуть собственную кровь второй рукой, но у него ничего не вышло, пока ларец не опустел.
– Какая трата… – сжав руку, он сдавил опустевшую коробочку. Та треснула и развалилась окончательно, осколки посыпались на пол. Внутри охотника бушевал пожар, все чувства обострились настолько, что он стал видеть, как дрожит запуганный до смерти кабан на другом конце зала. Проклятый зверь боялся его, боялся так сильно, что был не в силах сделать и шага. Ведь на него смотрела непреодолимая сила.
Дым Скверны вокруг Веруса завихрился, образуя причудливые кольца, в них плавали искажённые криком лица людей. Постепенно дым начал приобретать кровавый оттенок: чёрный истаивал, заменяясь красным. Чем больше его становилось, тем безумнее танцевал поток энергии и тем страшнее были гримасы лиц.