Вдруг несколько особо ярких пучков пронзили доспех, пройдя от плеча к ладони, вокруг неё завертелся миниатюрный кровавый ураган. Сдирая и перемалывая остатки наруча, неведомая сила полностью оголила руку, явив миру странный зигзагообразный рисунок на коже. Множество пересекающихся линий и кругов с точками посередине шли от самой кисти до локтя, переходя в волнистые линии на плече.
– Десять! Серебряных! Монет! – зло цедил человек. – Стоили эти камни, мразь! Десять!!! – энергия всколыхнулась, отреагировав на намерение господина. Кроваво-красные лица кричали, стеная о судьбе прокажённого кабана. Они предвещали ему неминуемую судьбу.
– Умри! – шрам на лице охотник вспыхнул красным. Всего на миг из него будто бы брызнула кровь, но уже в следующую секунду иллюзия распалась. Что нельзя было сказать о четырёх хлыстах, родившихся из кровавого урагана вокруг руки. Длинные, усыпанные загнутыми крючьями будто змеи они выстрелили в сторону вольха. В миг преодолев расстояние до жертвы, впились в неё: два вонзились в шею, один перекрутился вокруг торса, а последний пронзил заднюю лапу, и обернулся вокруг неё.
Прокажённый кабан громко завизжал, но было поздно. Плети напряглись и натянулись, крючья вспороли плоть, вырывая целые куски мяса и сдирая шкуру. Плети отмщения, будто живые и голодные змеи перекрутили некогда могучую тушу, сломав позвоночник. Под громкий хруст и бульканье, разорвали несчастного зверя. Ненасытные сгустки крови Веруса продолжали скручиваться вокруг частей тела твари, выдавливая кровь и ломая остатки костей. Не в силах смотреть на ужасную смерть, их хозяин отвернулся от пиршества плоти.
– Так я вообще ничего не заработаю, – проворчал он, как вдруг ощутил вкус камня. Резко обернувшись, успел заметить, как одна из плетей мщения вырывает камень Скверны из останков кабана. – Стой! – вскрикнул парень, но поздно. Вёрткая плеть обернулась вокруг красного камешка, мгновенно расколов его. По телу прошёл спазм экстаза. Сжав кулаки, парень сглотнул, стараясь подавить собственные чувства, но был не в силах противостоять зову крови. А она была рада, безумно рада очередной жертве. Камень, вырванный из кабана, распался жижей и мгновенно растворился внутри плети… Внутри него самого.
– Нет! Какого дьявола?! Назад! Назад я сказал! — плеть дёрнулась, ещё секунду сопротивляясь будто кто-то ещё управлял ей, но всё же поддалась и поползла обратно к хозяину. Втянувшись в кровавый вихрь вокруг руки, она и три других, тут же распались, оставив лишь облачко костной пыли. Шрам всё ещё пульсировал болью, его края едва ли не светились от жара. В остальном же Верус чувствовал себя отлично. Все раны закрылись, по крайней мере внешне, о внутренних повреждениях он подумает после. Боль сменилась приятным послевкусием от эссенции Скверны, глубоко в груди билось радостное сердце.
– Нельзя упиваться этим, дурак! – упрекнул себя парень, но едва ли поверил собственным словам. Чувство насыщения и жизни полностью искажало мысли. Ему хотелось сражаться, идти вперёд, покорять и завоёвывать. Чувствовать жизнь на кончиках пальцев, ощущать, как иссякает чужая, отнятая им.
– Где вы?! Братья! Неужто это все ваши прихвостни? – охотник обернулся, внимательно осматривая помещение и принюхиваясь. Когда его нос посмотрел в сторону боковой двери, ведущей в левое крыло особняка, замер. – Ага! Вот значит, где. Я чую вас порождения зла! Вас и ваших прихвостней! Я иду, слышите?! Иду за вашими камнями!
***
Высокие двери слетели с петель от удара ноги, с громким скрипом прокатились по дощатому полу и замерли. Через образовавшийся проём в просторную комнату вошёл человек. Грубый кожаный доспех на нём был изодран и прорван во множестве мест. Но крови видно не видно, вместо этого целый вихрь из неё вращается вокруг правой руки. В левой же мужчина сжимает лапу мавроданка. Тяжёлая туша последнего скользила по полу следом за ним, оставляя жирный след. С чудовища была содрана почти вся шкура, одна лапа отсутствовала, выдранная из тела заодно с суставом, а вместо пасти зияла огромная окровавленная дыра.
Пройдя внутрь комнаты, мужчина огляделся, сразу же заметив две фигуры у окна. Одна высокая и тощая, словно скелет, обтянутый кожей. Вторая толстая и низкая, почти что мясной шар. Обе стояли возле небольшой горы мёртвых тел: мужчины, женщины, несколько детей, все изувечены, у кого-то не хватало голов, у кого-то конечностей. Объединяла их лишь смерть. Поверх горы тел лежала толстая книга, раскрытая посередине, её страницы то и дело листались туда-сюда, ни на секунду не останавливаясь.