– Плачешь? Не смеши! – произнёс охотник, стараясь отдышаться. Он чувствовал, как зарастает рана, но во рту всё ещё стоял медный привкус. Какие же мучения ждут его, когда эссенция окончательно растворится. Ему даже думать об этом не хотелось, но вместо жалости к себе добавил бравады в речь. – Вы оба сдохли, как только поддались ей, я освобождаю вас.
– Бр-р-ра-ат! – гремел толстяк, поднимая короткие руки к потолку. Между ними зародился синий вихрь ледяных осколков, с каждой секундой растущий в размере. – Убил… бра-ата!
Резко опустив руки, прокажённый толстяк выпустил жуткую силу стихий на волю. Сфера льда и хлада исторгла бушующий поток, заслонивший фигуру человека от маленьких глазок монстра. Обрушившись на неё под тяжёлый гул и вой, холодный ураган пробил стену, разметав вездесущий дымные корни и иссяк. Длинный замёрзший след протянулся от тяжело дышащего монстра до начавшей зарастать дыры в стене. Он пытался разглядеть расколотого на тысячу частей человека, но никак не мог это сделать.
– Умер? Убит? – тупо бубнил прокажённый Скверной брат, переминаясь с ноги на ногу. – Отомстил? Отомстил! – наконец, взревел он, топнув ногой, от чего множество трещин разошлись на ледяной корке. Но какой-то звук привлёк его внимание. Удивлённо повернувшись, монстр уставился на тело мёртвого брата, на его груди стоял человек. Он был живее всех живых, к тому же без зазрения совести выковыривал нечто из тела под ногами.
– Ты?! Брат! – взревело чудовище, бросившись к телу. Как раз в этот момент, Верус выудил крохотный оранжево-жёлтый камень из груди обтянутого кожей скелета. Кровавый вихрь тут же оплёл его, обращая эссенцией Скверны. Золотые брызги пролились на окровавленную грудь и плащ охотника. Тело его дрогнуло, затем выгнулось дугой: к рёву чудовища добавился протяжный крик терзаемой души.
Бегущий изо всех сил толстяк, резко затормозил. Его взгляд замер на человеке, а по телу пробежали мурашки. Инстинкт чудовища вопил, взывая к побегу, всё нутро требовало отступить, скрыться, сбежать, исчезнуть, лишь бы не видеть жуткого монстра прямо перед собой. Однако приказ владыки заставил остаться на месте и продолжить бой.
– Де… десять… серебряных… Ещё десять се… ребряных монет, – искажённый завихрениями энергий голос прокатился по залу. Верус медленно разогнулся, спокойно глядя на замершего врага, шрам на лице вспыхнул с новой силой, порождая таинственную иллюзию кровавого рога, огибающего голову. Всплески багрового вихря обдали фигуру мужчины, то и дело рассекая доспехи, из появившихся прорезей повалил густой красный дым. Спокойно ступая по мёртвой туше, человек сошёл на пол. Аура, до этого едва заметная, проступила, как никогда, чётко. Переплетения кричащих, смеющихся и плачущих лиц за его спиной обрели объём, словно просачиваясь в реальный мир из царства ночных кошмаров. Они смешивались с растущим ураганом вокруг его руки.
– Как же больно, как же это больно... Я вновь чувствую его внутри, мразь! Если бы не вы с братцем, мне бы не пришлось… почему она так сильна? Что эта за реликвия? Два полных поглощения. Стихийная магия! Мираж Скверны! И за всё это, меньше десяти монет награды?! Проклятый Богами Роман обманул меня! – лицо Веруса исказила гримаса отчаяния, но мгновением позже мышцы разгладились, и оно обрело холодную решимость, совершенно не свойственную ему. Словно кто-то другой на миг проглянулся сквозь кожу, ресницы, губы и глаза. – Ну, ничего не поделаешь. Я оставил парочку камней по дороге, да и твой есть не собираюсь. Я не дам ему и шанса пробудиться вновь! Хватит с меня Божественного промысла!
Объятый кровавым вихрем силуэт качнулся, расплывшись красной волной. Всего лишь миг и он настиг врага на другом конце зала, прочертив багровую полосу от поверженного монстра до замершего беса. Взгляды золотых и белёсых глаз встретились.
Один удар сердца и Верус нанёс удар. Неуловимое движение руки, отозвалось всплеском кровавого урагана. Он обрушился на жирную тушу, не ощущая сопротивления. Тот, кто всего пять минут назад вселял страх оказался не в силах погасить смертоносную бурю, рвущую его на части.