Воин не знал, сколько пролежал на полу, но из полузабытья его выдернул протяжный стон, разносившийся по залу. Осознав, что в состоянии открыть глаза, наёмник поднял голову и увидел мерзкую химеру, ползущую к нему: двое мужчин и маленькая девочка, сращенные вместе в кошмарной форме. Вместо головы у жуткой подделки на человека была обожженная книга, от неё мало что осталось, но раз «кукла» всё ещё двигалась, значит, запал жизни теплился в ней.
Едва поднимая переломанные конечности, оживший кошмар медленно приближался. Множество ран истекали белёсой жижей, что едва покидая тело, обращалась чёрным дымом. Вся поверхность кожи твари пульсировала нарывами и волдырями. Одна из пяти рук скребла об пол, обугленная и безжизненная. Из трёх ртов доносились приглушённые слова:
– Ты, ты, ты… Лжец, лжец, лжец… – лицо девочки, примостившееся в районе плеча, исказила гримаса невыносимой боли. Глаза трупа выжгло жаром магии, от чего тело напоминало жертву инквизиции или пыток дворян.
– Ты лжец! Обману-у-ул меня! – к крикам агонии подключились и мужские рты. Первый едва доносился из-под тела в районе живота, второй на месте левой руки. Оба кричали, стирая остатки зубов, из глаз и ушей текла белая кровь прокажённого.
– Лжец? – выдохнул Верус, с трудом поднимаясь. – Ты сам не лучше. Собрал мерзкое чучело из мертвецов, выставил две марионетки, будто на деревенской ярмарке. Думал я не пойму, что братья всего лишь куклы? Я трижды бывал в мираже: прекрасно разбираюсь какие артефакты, чудовища или проклятия вроде тебя могут создать его, – опустив взгляд, мужчина попытался найти в ножнах меч, но тот пропал. Запоздало вспомнив, что оружие разлетелось вдребезги от удара ледяными сосульками толстяка, выдернул кинжал и пошёл навстречу ползущему кошмару.
– В нём был оранжево-жёлтый камень. Ни один монстр с таким жалким ядром не сумеет создать даже маломальский мираж, не говоря уже о таком огромном. Ты погрузил в мираж всё поместье. Так что это ты лжец, хозяин марионеток, а я лишь придержал козырь в рукаве.
Нога в грязном сапоге опустилась на плечо мерзкой твари, прямо на лицо девочки. Охотник придавил её к полу, не давая двигаться, но та всё равно тянула лапы, пыталась ухватиться за него:
– Дрянной мальчишка… Лжец, врун! Р-ха! Грязная свинья! Ты не человек! Ты, ты… ты сам чудовище! Проклятие, такое же как и я! – голос покорёженной химеры надломился, перемежаясь истерическим хохотом. – Скверна не подчиняется людям, но ты… ты создал такую чудовищную магию. Немыслимо… Неправильно… Под… по-одло…
– Умри уже, а! – кинжал с размаху вонзился в середину книги. Пародия на жизнь содрогнулась и замерла, медленно, неспеша начала разваливаться, истекая вонючей лужей. Тела распались, превратившись в гниль, подёрнутую чёрной дымкой.
Последние остатки миража, всё ещё теплящиеся на краях зрения, растворились. Помещение обрело кристальную чёткость, от чего мечнику пришлось пару раз моргнуть – слишком резко зрение вернуло прежнюю остроту. Стены и пол больше не плыли, искажаясь, потолок вернулся на место, прыгнув на пять этажей вниз. Комната стала прежней, повсюду лежали останки мёртвых тел, кое-где затухал огонь. Сбоку ещё виднелась ледяная изгородь, но от неё мало что осталось, так, небольшая наледь на полу.
Убедившись, что мираж окончательно развеян, Верус, наконец, расслабился. Сознание мгновенно поплыло, ускользая из цепкой хватки. Тяжело опустившись на пол, скорее даже рухнув, молодой парень немного отполз от бесформенной кучи. Силы полностью покинули его, и он провалился в забытьё.
Когда смелый воитель пришёл в себя, за окнами уже уверенно светило солнце. Длинные лучи пересекали зал, погружая в таинственную атмосферу. Голова гудела, как с похмелья, во рту ощущался неприятный медный привкус. Кровь засохла на руках, шее, губах и волосах. Воин даже частично прилип к полу: пришлось буквально отдирать лицо от багровых, жирных досок. Более или менее оклемавшись и собрав мысли в кулак, парень поднялся в полный рост.
Ну и какой нынче день? Завтра или уже послезавтра? Надо же так отрубиться, а если бы ещё какой гад остался? Эх, Верус, Верус, не доживёшь ты до седин. Приметив на полу книгу, он нагнулся и подобрал её. Стоило миражу Скверны спасть, и она обрела прежний вид, исчезли обгоревшие края и загнутые, скрученные жаром страницы. А самое главное – пропала дыра в середине, пробитая кинжалом. Тот, к слову, валялся рядом и был мгновенно отправлен в ножны.