Каждый новый день начинался одинаково. Проснувшись с первыми лучами солнца, молодой охотник завтракал остатками ужина, тушил костёр, забрасывая землёй или заливая, заодно справляя… в общем тушил. Всё утро до обеда старался идти как можно быстрее, пока полуденная жара не накрывала всё вокруг. Когда идти под палящими лучами солнца становилось совсем невмоготу, находил дерево пораскидистее и отдыхал в тени. Однако юный выпускник ордена вовсе не терял время впустую. Отдых чаще всего совмещал с лёгкой медитацией или практикой контроля крови.
На шестой день пути, пройдя положенное расстояние до обеда, устроился под очередным деревом на опушке леса. Впереди раскинулось широкое уже полностью убранное поле. Вместо колосящихся ростков повсюду виднелись огромные стога, приготовленные для погрузки на телеги. Крестьян видно не было, но это как раз не удивляло – полдень как ни как.
Сняв плащ и часть запасного оружия, вроде деревянной колотушки и топорика, Верус сел прямо на траву, привычным движением опустил руку к поясу и наколол палец о зазубренное кольцо. Выступившая на коже капелька крови медленно набухала, пока парень поднимал ладонь на уровень глаз.
– Спокойствие, — тихо произнёс он, настраиваясь на нужный лад. Фразы, выбитые на подкорке, всплывали перед внутренним взором, а сам воин старался следовать собственным словам. Для начала тренировки действительно требовалось спокойствие.
– Сосредоточение, — мир вокруг потускнел. Перед ним осталась только собственная ладонь, палец и капля крови, начавшая подрагивать. Чем дольше он сосредотачивался на ней, тем у́же становилось зрение. Вот на второй план отошла ладонь, за ней палец растворился в смутных очертаниях, пока не осталась одна лишь кровь.
– Воля, — капля оторвалась от кожи, взмыв вверх. Медленно вращаясь, начала менять цвет от багрового до светло-жёлтого. Спустя полчаса перед глазами Веруса крутились три золотые капли. За это время он не произнёс ни одного слова на языке Богов, никаких магических формул и конструктов. Только спокойствие – сосредоточение – воля.
За три года, что он провёл в скитаниях и борьбе за жизнь, его понимание дара крови заметно продвинулось вперёд. Честно говоря, это порядком удивляло. К концу обучения, лишившись всех надежд и стремлений, полностью отдав себя на суд Богов, он думал, что узнал о даре всё. Оказалось – это были лишь глупые мысли юнца. Любой маг крови, хотя бы тридцати лет отроду, легко объяснил бы ему, чем отличается недавний выпускник, даже… даже такой, как он, от опытного воина или тем более мага, прошедшего не одну битву и сотни раз взглянувшего в лицо смерти.
Закончив формировать ядра, парень переключил внимание на создание простейшего вектора или, как их ещё называли, кольца заклинания. Выбор пал на магию первого круга – стрела крови (1). Поначалу всё шло хорошо, светящиеся ядра обогнули ладонь, разлетевшись на равные расстояния, формируя основу вектора. После чего из каждого золотого зернышка поползли серебряные ростки, пытаясь окружить руку. На этом этапе процесс и застопорился.
Сколько бы Верус не успокаивался, сосредотачивался или приказывал, ростки-нити никак не желали вытягиваться на нужную длину. Медленно паря, будто тонкие волоски на ветру, нити качались, так ни разу и не соприкоснувшись. А ведь с каждой минутой контролировать дар становилось всё тяжелее. В голову словно вливали расплавленное олово, держать концентрацию было всё сложнее, пока он окончательно не сдался.
Золотые ядра вспыхнули, растворившись в белой вспышке, как когда-то давно его собственная кровь на струнах волшебной арфы. Тяжело вздохнув, парень расслабил затёкшую руку, позволив ей упасть на бедро, и откинулся на ствол древа. Опершись затылком на шершавую поверхность, взглянул на небо, там парили три крупные птицы. Следя за ними, задумался:
– «Отчего так выходит? Я же смог создать барьер, тогда почему сейчас даже простую стрелу не могу? Это всё из-за Скверны?»
Припомнив сражение с прокажёнными братьями, Верус попытался разобрать случившееся до мельчайших деталей. Вот он поворачивается, замечая летящий к нему огненный шар, и парочку формирующихся на когтях бестии. Вот его инстинкты трубят об опасности и, наконец, те же инстинкты заставляют вскинуть руку. Неосознанное усилие и кровь, скопившаяся на перчатке, обращается полупрозрачным барьером.