Голова деревни сидел в огромном кресле, свитом из сухих стеблей болотной травы. Из неё делали множество красивых, а главное полезных в хозяйстве вещей. Так что кресло в принципе не особо удивляло, разве что размером, но и то лишь слегка. Намного больше поражал возраст головы. Перед Верусом сидел не типичный умудрённый опытом старик лет сорока – пятидесяти или хотя бы пожилой мужчина с сединой, нет. Это был худой, подтянутый человек, с густой светлой шевелюрой и пышной бородой. На вид ему было от силы лет тридцать. Морщинки, тонкие и едва заметные украшали только краешки глаз и уголки губ. Карие глаза смотрели живо, с явным интересом изучая очередного гостя.
– Здравствуй путник, – громко произнёс он, привстав из кресла и протянув руку.
– И вам здоровья, голова, – ответил Верус на рукопожатие. Протянутая рука оказалась крепкой и мозолистой, как и подобает человеку, с детства работающему в полях. – Прошу простить, что заявился сразу после рыцарей, но то не моя воля, всего лишь просьба одного из местных.
– Присаживайся, – махнул в сторону табурета по другую сторону стола, светловолосый мужчина. Потом подождал пока гость устроится и только затем продолжил. – Кто же это был?
– Сторож у ворот.
– Сторож? – немного удивился голова, приподняв руку и коснувшись бороды. – И с чем же он направил тебя ко мне?
– Начну с того, что сам я охотник за Нигматическими камнями, – не успел Верус закончить фразу, как собеседник широко распахнул глаза, ещё раз оглядев его, но перебивать не стал, позволив продолжить. – А направили меня, чтобы поговорил с вами, о неизвестной мне беде, о которой сам сторож говорить отказался. Так что, вот он я – сижу перед вами и готов выслушать, если меня, конечно, не обманули.
Вместо ответа, голова деревни откинулся на спинку кресла и принялся рассматривать новоявленного охотника. Спустя полминуты он усмехнулся в бороду и произнёс:
– Правду говорят, что думы Богов нам смертным неведомы. Сначала прибыли рыцари Справедливости, а следом за ними охотник за дьявольскими каменьями. Дай мне прийти в себя от таких новостей.
Поднявшись из кресла, мужчина пересёк комнату, подойдя к большому сундуку. Открыл крышку оного и живо достал курительную трубку да небольшой мешочек, в котором легко угадывался табак. Вернувшись к столу, моложавый голова деревни принялся, не торопясь, набивать трубку.
– Можешь не волноваться, – продолжил он, – тебя не обманули, мне действительно пригодится человек твоих навыков и умений. Охотник, подумать только. Не ожидал увидеть одного из вас в Синем ручье в начале осени. Да ещё и так вовремя, право слово, сами Боги привели тебя к моему порогу… — карие глаза на миг отвлеклись от трубки, скользнув по капюшону, — как мне обращаться к тебе?
– Ксаплам, голова. Зовите меня просто Ксаплам, ни рода, ни титула у меня нет, – улыбнулся Верус, не забыв приподнять голову, чтобы его улыбку заметили.
– Ну а меня зовут Мелетий, – ответил голова, на что охотник прищурился. Заметив это, тот тут же добавил, покачав рукой. – Нет, я не обладаю даром крови, это имя дали мне родители, а не служители ордена. Старая семейная традиция, не более. Первичное наречие очень богато на красивые имена.
– Понимаю, жаль мы не знаем, что они значат, – не стал расспрашивать Верус о знающих древний язык родителях старосты.
– Да, это тайна, сокрытая от нас прошедшими годами, но не будем об этом. Имя остаётся просто именем, созданным для удобства, а не для возвышенных речей, – забив трубку, голова взял со стола горящую свечу и принялся раскуривать, замолчав на добрую минуту. Верус не отвлекал его, спокойно следя за первыми побегами сизого дымка. Когда Мелетий справился с задачей и, затянувшись, выпустил изо рта первое облачко дыма, охотник напомнил о себе:
– Так какое у вас дело к людям моей профессии?
– Дело? Это не совсем дело, не заказ в вашем обычном понимании. На нас не нападают бестии или что-то подобное, а если такое происходит, у меня хватает людей, чтобы защитить жителей. Однако кое-что действительно… беспокоит меня.