Так и поступив, охотник оказался прямо перед трупом, замеченным ранее. Это и вправду был мужчина. Его одежда, грязный мешковатый свитер из зуручей шерсти не иначе, насквозь вымок в крови. Из сиротливо свисающей части у пояса торчали стебли травы, словно перед смертью мужик продирался сквозь кусты или скорее валялся в траве. Сухой осенней траве – всё сходится. Но, где поблизости трава… и его ноги?
Приглядевшись к рыхлой земле вокруг трупа, Верус сразу же различил следы борьбы. Мужик отбивался, почти два метра тропинки было взрыто, множеством ног, кого-то тащили в сторону причала, но не этого несчастного. В ямках скопилась кровь, от чего тропинка казалась изъеденным ржавчиной клинком – бурый на сером.
Переступив через труп, парень пошёл дальше. Он внимательно вглядывался в каждый проплывающий мимо дом, к каждому треугольному окну и зыбкой лунной тени, пока не вышел к самодельному причалу. Деревня осталась позади, он же так никого и не нашёл. Остановившись перед сырыми брёвнами, наёмник развернулся обратно, окинув её ещё одним долгим взглядом.
– «Дышать всё тяжелее, Скверна определённо здесь. Но почему её не видно? Разве такое бывает?» – бывший ученик ордена Проснувшихся напряг мозги, силясь вспомнить хоть что-то, но то ли Скверна слишком сильно путала мысли, то ли он попросту не знал ничего подобного – решение не приходило. Загадка оставалась неразгаданной. Как вдруг что-то блеснуло прямо у его ботинка. Опустив голову и слегка удивившись, Верус присмотрелся: это был медальон, слегка присыпанный землёй. Присев на корточки, боец расчистил грязь и выдернул побрякушку. За приплюснутым диском последовала длинная верёвочка. Смахнув остатки земли, Верус увидел выдавленный на металле знак:
– «Фамильное имя? Откуда здесь это?» – перевернув кругляш, он осмотрел заднюю сторону. Медальон представлял собой грубо выполненный диск фамилии. С одной стороны явно просматривался одинокий символ – руна или иероглиф, зовите, как хотите. Буква языка, на котором никто больше не говорил, напоминала сразу несколько подобных: косая черта, наклонённая вправо с подковой наверху и парочкой точек левее. Насколько помнил Верус, читалась это как «Филакас». Естественно, он понятия не имел, что это значит, но произношение божественных символов вдалбливали в него с пяти лет, стоило перешагнуть порог ордена. Так что в том, как это читается, он не сомневался.
Идея родилась спонтанно. Глупая, на первый взгляд, да и на второй тоже. Каков шанс, что эта железяка, здесь неспроста? Парень думал, что очень мал, но интуиция твердила другое. Посмотрев по сторонам, словно боялся, что кто-то подглядывает, Верус протяжно вздохнул, удивляясь самому себе, и чётко произнёс:
– Филакас, — одинокое слово утонуло в ночной тишине. Чувствуя себя идиотом из-за того, что ожидал чего-то, парень нетерпеливо цокнул языком и собрался убрать странную безделушку во внутренний карман полы плаща, но тут до его чуткого слуха донёсся плеск. Мгновенно развернувшись, молодой охотник стал свидетелем самой жуткой картины, что видел за последние пару лет.
Вода озера вокруг причала вскипела. Докуда хватало глаз, из неё поднимались люди: мужчины, женщины, дети, старики – все без разбора и порядка. Целая толпа мертвецов восстала из-под тёмных вод, стекая с их тел, та отбрасывала ледяные блики лунного света. У кого-то не хватало руки, у кого-то глаз или половины лица, некоторые вовсе прыгали на одной ноге, то и дело падая в воду и вновь поднимаясь, вот только это нисколько не веселило. Охотник нерешительно отступил на шаг назад, широко распахнув глаза.
– «Прокажённые? Сколько их здесь?! Точно больше двадцати! Какого дьявола, это что все жители деревни? Скверна поглотила их всех?»
Словно в ответ на мысленный вопрос, позади застучали двери. Бросив быстрый взгляд за спину, Верус к своему ужасу увидел ещё шесть или семь мертвецов, показавшихся из домов. Они ждали его, терпеливо сидели по тёмным углам, надеясь на очередную жертву, забредшую к ним на ужин, и вот он, стоит как истукан возле причала.