— Э… я… мне… ничего не надо, спасибо, — промямлил Дэйв.
— Сладенький, у нас минимум — один напиток. Понимай? — Она выдула пузырь баббл-гама, ее алые губы влажно блестели. Дэйв таращился на ее груди. Ничего подобного в Оклахоме он не видел.
— Пиво, — вырвалось у него. Голос дрожал. — Стакан пива.
— Будет тебе пиво. — Она положила перед ним салфетку, улыбнулась. — Я — Скарлетт. Тоже танцую. Сейчас вернусь. — Она отошла, и он проводил ее взглядом.
Музыка гремела. Он глубоко вдохнул, чтобы прочистить мозги, но они только сильнее затуманились. Он понял, что вдыхает дым двадцати сигарет. Закашлялся, подумал, что надо подниматься и сваливать, но блондинка Скарлетт уже возникла рядом со стаканом «Миллера» на подносе. Вновь улыбнулась, и эта улыбка пригвоздила его к стулу. — Вот твое пиво. — Она поставила стакан на салфетку. — С тебя три с полтиной. — Скарлетт подставила поднос, чтобы он положил на него деньги. А когда он оторвал взгляд от ее грудей, спросила:
— Тебе нравится то, что ты видишь, так?
— Э… я… я не хотел…
Она рассмеялась и выдула пузырь. А когда он лопнул, пошла обольщать студентов.
Дэйв поднес стакан ко рту и тут же поставил на стол. Нет! Мисс Фаллон сказала: «Никакого спиртного»! Но встреча с ней казалась уже нереальной, хотя и «Киттс Хауз» не имел ничего общего с привычным ему миром. То есть одна нереальность как бы вытесняла собой другую. Я выбросил псу под хвост сто пятьдесят баксов, подумал он. Плюс к этому выпил жуткую мерзость…
— Еще раз привет, красавчик. — Рядом опять возникла Скарлетт со своими светлыми волосами, алым ртом и голой грудью. — Хочешь, чтобы я потанцевала для тебя?
— Потанцевала? Для меня? Я… не…
— На столе. Прямо здесь. — Она похлопала по скатерти. — Пять долларов. Тебе нравится музыка?
— Да, наверное, — только и сказал он, когда Скарлетт забралась на столик и перед ним возникли крошечные красные трусики с вышитой надписью: «Так много мужчин, так мало времени».
Дэйв не знал, что это за музыка. Вроде бы рок-н-ролл, и она ему нравилась. Скарлетт застыла над ним, поймала его взгляд и начала вращать бедрами, одновременно пощипывая пальцами соски. Я далеко от Оклахомы, подумал Дэйв, очень далеко — и отхлебнул пива, прежде чем вспомнил про запрет. Плоский живот Скарлетт подрагивал. Она повернулась к нему аппетитными ягодицами. Дэйв снова хватил пивка и, широко раскрыв глаза, наблюдал, как Скарлетт сунула большие пальцы под резинку трусиков и дюйм за дюймом начала стягивать их по блестящим от масла бедрам. И когда Скарлетт повернулась к нему в такт музыке, он все и увидел. — Прямо перед собой. Все, все, все…
И почувствовал, как между ног завибрировало. Во рту у него пересохло, губы сложились в большое «О». Скарлетт продолжала крутить бедрами, он не мог оторвать глаз от того места, где они сходились. Между ног вибрировало все сильнее. Какого черта, подумал он, что…
В промежности что-то набухло. Что-то очень горячее.
Он ахнул, когда ширинка начала подниматься, подниматься, подниматься… раздувая штаны.
Молния лопнула. Что-то огромное выскочило из ширинки, продолжая увеличиваться в размерах. Скарлетт танцевала и выдувала пузыри, ни о чем не подозревая, а штучка уже уперлась в стол снизу — эдакая обтянутая человеческой кожей бейсбольная бита. Глаза Дэйва превратились в две плошки, он не мог произнести ни слова. Штучка все росла, по бокам синели канаты вен. Скарлетт почувствовала, как под ней дрожит стол, а потом он начал отрываться от пола.
— Эй! — вскрикнула Скарлетт. Лопнул очередной выдутый ею пузырь баббл-гама. — Что это ты…
Штучка, полностью выйдя из-под контроля, перевернула стол, поднимаясь все выше и выше. Скарлетт, естественно, тоже свалилась на пол, а Дэйв, встав, с ужасом и изумлением увидел, что штучка торчит из ширинки на добрых пятнадцать дюймов. Скарлетт вскочила, разъяренная и прекрасная, — и увидела агрегат Дэйва. Сбледнула с лица, ахнула и повалилась на ковер, лишившись чувств.
Закричала брюнетка-стриптизерша, указывая на Дэйва. Тот пытался ухватить штучку, убрать в штаны, но она, как кобра, извивалась из стороны в сторону. Новая волна ужаса нахлынула на Дэйва: он почувствовал, что его яйца раздулись до размера небольших орудийных ядер. Кто-то ударил по музыкальному автомату, игла заскребла по пластинке. В воцарившейся на мгновение мертвой тишине Дэйв все боролся со штучкой. Она подросла еще на два дюйма и стояла колом.