Прямо на моих глазах происходило что-то очень похожее. Люди нашли не разграбленный город древней высокоразвитой цивилизации и почти каждый дом мог одарить их ценными вещами.
Некоторые я узнавал. Помятые временем бронзовые сковороды и кастрюли, части мебели, изящные треножники и курительницы, украшения для интерьера. Другие предметы заставляли теряться в догадках. Но найти им применение было можно. А если даже нет — все еще оставался тот факт, что сам по себе металл был тут очень дорог.
Помня о том, что в фильме африканцы чуть не поубивали друг друга из-за бутылки, я немедленно ввел правила дележа добычи. В этом мне помогли смутные воспоминания о том, как это делать правильно из статьи про пиратов.
Для начала, я разделил людей. Велел работать строго бригадами по двадцать человек и пять долгобородов или охотников Братсва. Последние были нужны для охраны, лезть в грязь бородачи чаще всего решительно отказывались. Видимо боялись за сохранность растительности на лице. Мне было плевать, если в каких то бригадах было чуть больше, или чуть меньше людей — я назначал бригадира и дальнейшее становилось его проблемой. Только после этого я принялся за добычу. Я велел делить всю ежедневную добычу на пятьдесят частей. Как правило, это не удавалось сделать равномерно — всегда был один или несколько крупных предметов. Но это работало мне на руку.
Из этих пятидесяти частей я забирал себе всего десять — но обладал преимуществом первого выбора. Поскольку я всё это затеял, всех кормлю и вообще Итвис. После меня пять долей забирал Бруно — потому как он нашел это место и без него я бы ничего не затеял. Мне это было нужно для того, чтобы Бруно выбирал интересные для него, но бесполезные для остальных предметы — например, книги. Это могло мне пригодиться в перспективе. Еще пять долей забирали пятеро охранников. Поскольку это были реально полезные охотники Братства и проявившие удивившую меня верность долгобороды. Их надо было поощрить. Еще пять долей забирал себе бригадир — это было мудро в том плане, что бригадир как бы становился по одну сторону со мной. А все остальные работяги делили между собой оставшуюся половину. Но как это обосновать я не придумал. Это меня беспокоило. Я озвучил правила дележа добычи на ставшем уже привычным не только для моих солдат, но и для всех остальных, утреннем смотре. И стал ждать вопросов, проговаривая свои доводы в уме. Вместо вопросов раздался восторженный рев. Делить пополам? Неслыханная щедрость.
Недовольны остались только всадники. Но тут они сами виноваты. Эти ребята были воинами и готовы были рискнуть жизнью. Лишь бы не работать. Даже самый последний паж-конюх, гордо таскал ржавый кинжал и если я ему вдруг бы приказал, то он сначала бы посмотрел на своего хозяина, ожидая одобрения. И все равно, даже для такого пажа, вполне возможно из крестьян, возиться в грязи значило упасть на ступеньку ниже в этом сословном обществе. Впрочем, предприимчивые аристократы быстренько наняли людей из города для работы, а сами заняли места охранников и бригадиров. К концу третей недели бригад стало уже около больше двадцати и мне пришлось делегировать полномочия. Я назначил отвинца из своей свиты отбирать мою долю. Этот выходец из города прирожденных торговцев прямо таки чуял что в находках самое ценное. Именно эта его черта наконец заставила меня запомнить его имя, означающее первый весенний месяц. По-русски он бы звался Май, на местном звучало похоже — Майо.
Я не был столь наивен, чтобы думать, что меня не обкрадывают. Наверняка большую часть мелких находок утаивали и сами копатели, и их бригадиры. Просто я постарался максимализировать собвенную выгоду и сделать заинтересованными выгодополучателями как можно большее число сторон. Поэтому вовровать совсем уж нагло было трудно. Сначала бы пришлось договариваться с охранниками и бригадирами. Потом скрываться от других бригад. Со временем, конечно же, тут организуется своя мафия и мне будет проще договориться о своей доле уже с ней. Я был даже не против.
По большому счету это рытье развалин меня интересовало мало — я и в самом деле рассчитывал провести раскопки, а не помародерить на древнем могильнике. Увы, мои устремления были слишком далеки от мироощущения местных, так что я даже и не пытался их кому-то объяснить. Даже Бруно был настроен не изучать «Древнюю культуру», а удачно пошарить по сундуками мертвецов и, в идеале, найти что-то магическое и до сих пор работающее.
То, что руины вокруг — могильник, похоже понимал только я. Агрессивная среда болот сожрала кости и даже дерево. Видимо, тут не сразу образовалось болото. Я организовал небольшую экспедицию вглубь города, с помощью нескольких доставленных из города лодок. По другому было нельзя — дорога превращалась в улицу, заваленную обломками и залитую тиной. Очень быстро глубина доходила до груди. Проплыв дальше по улице, мы увидели, что степень разрушения лишь нарастает. А миновав всего пару кварталов, мы наткнулись на центр города. Фонтан с гораздо лучше сохранившейся колоннадой вокруг и рухнувшая стела в центре. От которой в Караэне остался лишь квадратный пенек.