Ментальность и культура имели определяющее значение в гибели Советского Союза. Составной частью исчерпания русской витальной силы стал тяжелейший морально-психологический, экзистенциальный надлом русского народа. Подспудное массовое ощущение (не рефлексия!), что с русскими происходит что-то дурное, что дела идут не так, что «наша советская Родина» оказалась для русских мачехой, сопряженное с постепенным кардинальным изменением ценностных ориентаций и культурных моделей, спроецировавшись в политику, привели к гибели страны. Советский Союз сначала умер в миллионах русских сердец и только потом прекратил свое существование как политико-юридическая категория и социальная конструкция. Самым ярким доказательством его внутренней исчерпанности служит отсутствие внятной и сильной реакции – элитной и массовой – на гибель страны. Родившаяся в огне и буре сверхдержава была сдана так, как сержанты сдают армейский караул, как в начале XX в. пала самодержавная монархия, «слинявшая», по выражению В.Розанова, в какие-то 2-3 дня .
Социополитическая динамика и тенденции общественного сознания последнего двадцатилетия убедительно демонстрируют, что русские отчетливо и последовательно (хотя и не всегда осознанно) отказались от роли хранителей союзного пространства. Говоря без обиняков, они отринули значительную часть собственной истории и культуры, сдали в музей имперское наследство. Великий III Рим пал не под натиском извне, а вследствие внутренней слабости, в результате отказа общества от имперской и вообще любой высокой миссии.
На развалинах III Рима вырастают новая власть и новое общество. На смену советский версии социального государства пришла узко классовая, олигархическая власть. Она прикрывается риторикой национальных интересов и патриотизма, но по плодам их узнаете их: беспримерная социальная, культурная и антропологическая деградация составляет основное содержание переживаемой нами исторической эпохи. Возвращение в архаику зашло так далеко, что возникло новое социальное качество – неоварварское, имеющее слишком хорошие шансы на исторический триумф.
Прежде сильный и уверенный в своем будущем русский народ впервые почувствовал себя слабым и ощутил глубинную неуверенность в собственной перспективе. Русская перспектива всегда отличалась драматизмом, но она была. И вот русские из творца, субъекта истории стали превращаться в ее объект, расходный материал, что составляет самое важное изменение в нашей истории в последние 500 лет. Ответом на всеобъемлющий кризис национального бытия стала этнизация русского сознания: русские все более явственно ощущают себя не вчерашними хранителями империи или членами несостоявшегося «политического сообщества» россиян, а просто русскими. Это подлинная революция русской идентичности, итог (не ясно, промежуточный или окончательный) ее кризисной трансформации, начавшейся еще в советскую эпоху.
В новых исторических условиях новый смысл приобрел русский национализм. Отныне это не идеология имперской реставрации, а идеология национального строительства, создания модернизированного и демократического государства. Национализм, действующий от имени подавляющего большинства населения страны, добивающийся свободы национальной жизни и развития в интересах большинства - демократичен и прогрессивен по самой своей сути, в какие бы формы он при этом не облекался.
Нет ничего практичнее хорошей теории, говорил Ленин. Теоретические выкладки этой книги имеют непосредственное практическое значение во многих аспектах, но я отмечу лишь наиболее важные.
Россия и русские составляют тождество, одно неотделимо от другого. Это утверждение верно лишь для русских и никакого другого народа, ведь только русские способны держать это пространство в его нынешних границах, любое их ослабление ведет к ослаблению России. Россия может быть только государством русского народа или ее не будет вовсе– такой научный (а не политико-идеологический!) вывод следует из авторских штудий.