— Не всегда тот, кто выигрывает, является победителем.
— Это что вообще значит?
— Понятия не имею, — я качаю головой. Дверь в мою комнату приоткрыта, поэтому я вижу, как Артур проходит в кухню. — Я просто устала уже.
— От чего?
— От всего, Бен, — я подлетаю к двери, но закрываю её не хлопком, а осторожным толчком. — От людей, которых я не знаю, от прошлого, которого у меня больше не будет… От чужих проблем, от своих вопросов, от того, что я — не я, ты — не Бен, а Нина и вовсе почти мертва.
— Это неправда, — произносит Бен.
Но он не настаивает. Мне бы, наверное, хотелось этого, но мы оба знаем, что смысла во вранье нет, когда всё, что есть вокруг нас — это сплошная недоговорённость длинною больше, чем десятилетие.
— Я хочу снова контролировать свою жизнь.
Шаркающие шаги по ту сторону. Артур вернулся в свою комнату.
— Мы обхитрили Христофа, — я развожу руками. Он понимает, я уверена, что я имею в виду под этим жестом. — Мы выиграли. Вот только победа ли это?
Мелкая дрожь касается пальцев, поднимается к плечам, поселяется в голосе и показывается наружу вместе с последней фразой. Я не чувствую слёз, но отчётливо ощущаю холод вдоль позвоночника.
Панические атаки опасны тем, что ты никогда не знаешь точное время их прибытия. В один момент одна из них просто сцепляет свои тонкие костлявые пальцы на твоей шее, и всё, о чём ты можешь думать — это желанный конец.
— Мне всё равно.
Три коротких слова, объединённых во фразу, едва дотягивающую до полноценного предложения, бьют наотмашь.
Паника уходит на второй план, не успевая окончательно заключить меня в свои удушающие объятья. Не понимаю, как реагировать на то, что услышала. Бен должен всегда быть рядом, потому что только он знает, каково мне сейчас. Но то, что он говорит — это не похоже на поддержку или взаимопомощь.
— Прости? — переспрашиваю я. — Тебе всё равно?
— И тебе должно быть, — тем же стальным тоном произносит Бен. — А как иначе? Да, мы выиграли, но чтобы выжить, нужно что-то большее, чем просто слоняться вокруг и надеяться на удачу. — Бен делает шаг ко мне. Моя комната слишком мала по площади, чтобы этот шаг остался незамеченным. — Быть защитником — значит быть воином. Недостаточно победить в одной битве — тебе, Слава, придётся сражаться с собой и окружающим миром каждый грёбаный день. — Бен облизывает губы, отводит взгляд в сторону. — Таковы правила, и не я их придумал.
Поражает старание, с которым Бен пытается не казаться умным. Поражает и удивляет. Раньше все мои знакомые больше предпочитали демонстрировать любое своё превосходство напоказ, будь то глупые факты, почерпнутые из кроссворда, или реальные знания, полученные во время самостоятельного обучения.
А Бен… Он говорит умные слова, но преподносит их так, словно это наитупейшая ерунда, не требующая ни внимания, ни понимания.
— Как скоро Ваня придёт? — Бенов голос возвращает меня из раздумий.
— Минут через десять.
— Отлично. Тогда я могу у тебя кое-что спросить… Могу же? Мы ж, типа, друзья.
Бен чуть наклоняется, напирает. Я выставляю руку вперёд, упираясь кулаком ему в плечо.
— Можешь, но дай дружбану немного свободы, а то это всё начинает выглядеть странно.
Осознав мои слова, Бен передёргивает плечами и делает шаг в сторону кровати. Я приоткрываю дверь, выглядываю в коридор. Комната Артура снова заперта — он явно не заинтересован в том, чтобы подслушивать.
— Что ты решила насчёт Власа? — спрашивает Бен, когда я присаживаюсь на кровать рядом с ним, но на расстоянии достаточном для того, чтобы соблюсти некие негласные границы.
— Насчёт Власа? — переспрашиваю я. — В смысле?
— Ты дашь ему шанс, или что?
— К чему такие вопросы вообще?
— Я просто не хочу быть гавнюком в одиночестве, знаешь ли.
Бен хлопает себя по груди, видать, рефлекторно, ведь его форменная куртка висит в коридоре. Тогда он пулей мчится туда, а обратно возвращается шагом неуверенным, немного дёрганным. И что-то всё время подбрасывает в воздухе… квадратное и синее.
Сегодня с таким предметом я уже сталкивалась.
— Это всё, конечно, мило, — произношу я. — Но я сейчас не готова связывать себя узами брака…
— Смешно до истерики просто, — Бен скалится, зажимая коробочку для ювелирного украшения в кулаке. — Здесь не кольцо, Слава Богу, но проблемы мои это не уменьшает.
Бен подкидывает коробочку в воздухе, я ловлю её и сразу открываю.
— Ключ? — я осторожно подцепляю двумя пальцами аккуратное узорное золотое украшение в виде старинного ключа.