— Это Овидон, — произнес знаменосец.
Поликсис и без прогностикатора понимал, что примарис мертв: два крупнокалиберных снаряда прошили насквозь нагрудник, сломав усиленные ребра космического десантника и почти наверняка разорвав оба сердца и легкие.
Деметр извлекал силовой меч из трупа очередного зеленокожего.
— Брат-апотекарий, — сказал он, — пожалуйста, исполни свой долг.
Поликсис опустился на колени рядом с Овидоном, включил нартециум — технологичный медицинский прибор, прикрепленный к его левой латной перчатке, — и прошептал литанию Извлечения. Взглядом он нашел грудной прогеноид — геносемя, сокрытое в грудной полости Овидона, — бесследно уничтоженный двумя выстрелами, унесшими жизнь воина. Второй, шейный прогеноид еще можно было спасти.
Он добрался до предохранительных уплотнителей вокруг горжета Овидона и, тихо произнеся молитву машинному духу доспеха, отсоединил шлем.
— Благословенный доспех, теперь доверь моего павшего брата мне.
И тут показалось лицо погибшего Ультрамарина — искаженное посмертным гневом, бледное, с остекленевшим взором, словно воин до сих пор проклинал убившего его чужака. Закрепив болт-пистолет магнитным замком на бедре, Поликсис двумя пальцами закрыл Ультрамарину глаза. А затем включил цепной клинок нартециума из углеродистого сплава.
И в лучшие времена извлечение во время боя было не самым приятным занятием. Приходилось поступаться уважением и заботой о теле павшего члена ордена, которых тот заслуживал, ради необходимой поспешности. Кончиком клинка Поликсис рассек шею Овидону, отработанными движениями отделяя побелевшую плоть. Из небольшого разреза брызнула яркая кровь, когда он выключил лезвие и выдвинул экстрактор редуктора нартециума вместе с крючками, чтобы вставить его в рану и не дать ей закрыться. Пиктограф размером с ноготь над кончиком трубки соединялся с дисплеем шлема, изображая серую мясистую железу, которую он искал в шее Овидона. Моргнув в подтверждение операции, апотекарий активировал режущую кромку трубки экстрактора, когда та коснулась прогеноида, и аккуратно извлек железу из ложа в соединительной ткани гортани.
После удаления геносемени Поликсис задействовал всасывающий клапан редуктора. Железа с жужжащим звуком отделилась от плоти Овидона и скользнула по трубке экстрактора в одну из герметичных пробирок-криоприемников в тыльной части нартециума.
Пока Поликсис работал, вокруг него продолжалась резня. Сверхчеловеческие чувства фиксировали происходящее, но успешно разделяли внимание между введением экстрактора и глухими ударами топоров и лязгом стали о керамит за его спиной. Из пластековой медицинской обвязки он достал посмертную метку и вставил ее в главный разъем на нагруднике Овидона, чуть пониже и левее сросшейся грудной клетки, — позже по этому маячку найдут тело боевого брата с отключенными авточувствами. Когда Поликсис поднялся, его белую броню забрызгало кровью: мимо пролетела голова зеленокожего, отсеченная капитаном Деметром.
— Все извлечено, — сказал апотекарий, проговаривая обряд погребения. — Его наследие будет жить дальше.
— А брат Прискор? — спросил Деметр.
— Состояние стабильное.
— Тогда мы продолжим наступление, — сообщил Деметр. И обратился к гвардейцам и примарисам по воксу: — Горгона совсем близко, братья! Вперед!
КАСТОР
Восточный конец Недосягаемой Арки Фульмината взяла под контроль примерно через час после того, как вступила на площадь плавильни. Впереди Кастор заметил огромный мост: после обстрела «Мародеров» Имперского Космофлота его широкий пролет покрыли выбоины, и все же он выстоял. На мосту по всей длине кишели зеленокожие — отдельные байцы ватаг протискивались в дыры и перелезали через парапеты, движимые звериным стремлением добраться до восточного берега и присоединиться к бушующей по всему Шевату-Альфа битве.
Настало время приступить к заключительному этапу сегодняшней операции — захвату восточного берега реки. Деметр возглавил финальную атаку на мост. Кастор двигался слева от него, а Поликсис — справа, оглушительно паля из болт-пистолетов. Заступники Нервы выстроились клином вокруг них, а в центре развевалось знамя Древнего Скира. Войтеканцы зачищали фланги залпами лазерных лучей — гвардейцы сохранили дисциплину посреди неистовства рукопашной, что началась еще на территории площади возле плавилен. С юга и севера подходили подкрепления — рота намарийских «Леманов Руссов» и две роты келестанских штурмовиков, неумолимо теснивших зеленокожих к берегам реки.