— Они хотят, чтобы мы знали, что они здесь. Это тактика запугивания, чтобы мы знали, что они следят за нами.
Одетт Маршалл засунула руки в карманы и приветливо улыбнулась, шагнув ко мне. Мужчина, которого она представила как Геррика, поглаживает ее по плечу, кивая Алистеру в знак молчаливого признания.
— Мы хотели заехать и выразить наши соболезнования в связи с вашей утратой, — говорит она так непринужденно, с напускной искренностью, а у меня было достаточно фальшивых эмоциональных проявлений, чтобы хватило на всю жизнь.
Я не в настроении играть в доброту, особенно с ними.
Ни Алистер, ни я ничего не сказали в ответ на ее заявление. Мы просто смотрим в пустоту, ожидая, когда она перейдет к тому, что она приготовила.
— Послушайте, — говорит она, — все, что мы хотим сделать, это помочь. Я знаю, что сейчас вы этого не видите, но мы просто хотим, чтобы те, кто ответственен за эти преступления, заплатили за них.
— Вам следует обратиться за помощью к кому-нибудь другому, — съязвила я. Может быть, это укус холода или жало потери, но я чувствую себя как оголенный нерв. Каждый шепот воздуха, проходящий через меня, посылает мучительный разряд боли по моему телу.
— Это твой способ сказать мне, что ты знаешь больше информации, чем даешь, и хочешь, чтобы я перестала лезть не в свое дело?
— Нет, — говорю я. — Если бы я это имела в виду, я бы так и сказала.
Одетт ухмыляется, сворачивая губы вместе, когда она кивает.
— Если вы планируете допрашивать нас на похоронах, то это не только дерьмовый момент, но и наш адвокат этого не оценит, — Алистер обхватывает рукой мое плечо. — Мы рассказали вам все, что знаем.
И это правда.
Когда эти двое появились в доме на Пирсон Пойнт и обнаружили нас там, они быстро потребовали нашего присутствия в офисе.
Я была безэмоциональна, практически молчала, едва осознавая, что отец Рука Ван Дорена оплатил счет за адвоката, который сказал большую часть за меня. Приятный джентльмен, который ясно дал понять, что если детективы или кто-то другой со значком попытается поговорить с нами без него, они об этом пожалеют.
— Я как-то сомневаюсь в этом, — Геррик заговорил впервые. — Ваша преданность станет вашей гибелью, а убийца даже не заслуживает этого. Тэтчер…
— Не произносите его гребаное имя, — огрызаюсь я, делая шаг в их сторону, не боясь последствий. Что мне остается терять? — Вы не имеете права произносить его имя.
Мои руки скручиваются в тугие кулаки, пальцы сжимают материал по бокам платья. Я чувствую, как рука Алистера сжимает мою руку, не от злости или комментария Геррика, а чтобы удержать меня от поступка, о котором я могу пожалеть.
Например, задушить этого урода голыми руками. Но ни в одной вселенной я не чувствую угрызений совести по отношению к этому ублюдку.
— Следи за собой, девочка.
Я подхожу чуть ближе, тячу пальцем, не боясь его роста и пустого выражения лица.
— Похоже, у вас немного смещены приоритеты, если вы относитесь к нему скорее как к подозреваемому, а не как к пропавшему без вести человеку.
Эти слова эхом отдаются внутри, отскакивая от стенок моей пустой груди. Возможно, именно это причиняет наибольшую боль — не знать, жив он или мертв. Если этот убийца-подражатель использует его как рычаг давления на Гало или уже выбросил его тело в океан как корм для рыб.
Я не знаю, где он.
Я не могу его найти. Никто из нас не может.
— Пока я не найду его тело, Тэтчер Пирсон — наш подозреваемый номер один в убийстве этих девочек и Мэй Пирсон. Я бы свыкся с этим сейчас, так что будет не так сложно пополнять его бухгалтерские книги, когда я засажу его задницу в тюрьму.
— Насколько же ты тупой? — я возражаю. — Найти самую легкую мишень и обвинить его в убийстве? Найди какие-нибудь доказательства, кроме своего эго, придурок.
Мой живот скручивается, руки сгибаются по бокам. Яркий образ потрошения Герика Найта с зажимом в волосах становится все более привлекательным с каждой секундой. Металлический привкус во рту трудно проглотить, и я знаю, что мой самоконтроль не такой крепкий, как у Тэтчера.
В этом и заключался смысл его обучения. Как контролировать себя, чтобы не делать того, что я отчаянно хочу сделать прямо сейчас.
Эти бесполезные копы охотятся на Тэтчера за преступление, которого он не совершал, вместо того, чтобы искать его. Они не понимают, что он никогда бы не убил Мэй, что ни в одной из смертей этих девушек нет его вины.
Они ожидают, что я поверю, что они здесь, чтобы помочь, когда все, что они сделали, это распяли тех, кто рядом со мной, не имея никаких доказательств?