Я чувствую разочарование отца, как будто он каким-то образом знает о моем проступке. Его голос живет в моей голове.
— Как ты мог быть таким жалким, Александр? Как ты мог быть таким слабым? Ты потерпел поражение.
Но он не видел, как Лира смотрела на меня. Он не был в той комнате, не чувствовал запаха ее кожи и вкуса ее губ. Я немного ненавижу себя за то, что поддался этому, но я бы ненавидел себя еще больше, если бы не заставил ее кончить.
Я хотел ее и до сих пор не чувствую вины за то, что потакал этому желанию. Не тогда, когда она чувствует себя ангелом для изголодавшегося по прикосновениям демона. Возможно, я всю жизнь не испытывал потребности прикоснуться к другому человеку, но теперь, когда ее кожа прижимается к моей, мне больно без этого.
Сегодня понедельник, и я, как трус, спрятался в этой комнате, избегая ее и разговора, которого, как я знаю, она отчаянно хочет со мной. Надеюсь, что нам будет легче расстаться теперь, когда снова начались занятия.
Я отдаляюсь не потому, что не хочу ее.
Это потому, что я хочу ее слишком сильно, и жить с ней в этом доме — это ад.
Я не в состоянии отказать ей. Легче просто избегать искушения, когда ты не сталкиваешься с ним напрямую. Знаю, что чем ближе она ко мне, тем в большей опасности она окажется. Я не могу сосредоточиться на охоте на убийцу, если постоянно думаю о ее безопасности.
*Бззз* *Бззз*
Я подхожу к лежащему на кровати телефону, вытирая полотенцем мокрые волосы. Имя неизвестно, но я сразу же узнаю номер.
— Колдуэлл, — говорю я. — Чем обязан?
— Ты читаи газету? — спрашивает он.
Никаких любезностей, всегда прямо и непосредственно.
— Не могу сказать, что читал. Не находил времени, так как был занят, проделывая дыру в половицах Лиры.
Я слышу, как он усмехается, пока я укладываю телефон между ухом и плечом, одеваясь, пока слушаю, что он говорит.
— Они назвали нашего подражателя, — тон его голоса дает понять, что мне это не понравится, — Имитатор.
Я закатываю глаза, хотя я здесь единственный человек, который это заметил.
— Как болезненно неоригинально.
Серийные убийцы имеют множество различий, от возраста до пола, мотивации и техники. Но есть несколько общих черт, которые мы все разделяем. Наше эго, отсутствие угрызений совести и потребность в контроле.
Будучи сам таким, я точно знаю, что это прозвище не сделало ничего, кроме как раздуло его и без того завышенное самомнение. Называя убийцу, мы становимся реальными, а это ничего не дает, кроме страха тем, на кого мы охотимся. Страх, которым мы питаемся и используем как топливо для следующего убийства.
Однако, когда тебя называют и сравнивают с другим, это оскорбительно, по крайней мере, для меня. Но, очевидно, этот человек, вырезающий части тела, не возражает против отсутствия творческого подхода.
— Согласно этому, ФБР уверено, что это парень, и установило обязательный комендантский час для всех жителей.
— Эти милые агенты также уверены, что это я. Давайте пока не будем исключать женщину, — я засунул руку в черную рубашку на пуговицах, на моем лице появилась холодная ухмылка. — Или будем, учитывая, что вы тоже склонны верить, что это я.
В моем голосе нет ничего, кроме горьких остатков нашего последнего разговора. Недоверие и отсутствие веры оставили кислый привкус в моем горле, который до сих пор не прошел.
— Тэтчер…
Он делает паузу, и я позволяю ему это сделать.
Это первый раз, когда мы разговариваем с тех пор, как я вернулся, и он разбил мне губу. Возможно, это самый долгий период без общения с тех пор, как мы были детьми.
Если он хочет относиться ко мне скептически, пусть так и будет. Я не собираюсь умолять его о доверии.
— Когда нам было тринадцать, я выбил стекла во всех машинах Дориана.
Мои губы подрагивают при воспоминании. Это было средь бела дня, и я говорил ему, что это ужасная идея, что его поймают, но он был полон решимости, взбудораженный событиями той ночи и не заботясь о последствиях.
— Я помню, что не мог ступить ногой на территорию Колдуэллов по крайней мере шесть месяцев после этого.
— Потому что ты взял вину на себя. Ты не спрашивал меня, ты просто признался и позволил моим родителям поверить в худшее о тебе.
— Да, но все уже сделали это, Алистер, — заметил я. — Что еще за два человека были в списке?
— Они собирались отправить меня подальше, если узнают, что это я.
Да, да, собирались.
Бросить его в какую-нибудь военную школу или интернат из ада и забыть о сыне, которого они создали как запасной вариант наследника.