- Бисмилляхи рахмани рахим. - после тихой молитвы Нуреев крикнул, - Госпожа Вахлакова?
Ответа не последовало. Все ещё держа револьвер наготове, Ахмет продолжил поиски. И снова послышался женский смех. Сердце следователя стало бешено колотиться. Вдруг послышались чьи-то шаги.
- Госпожа Вахлакова? - Ахмет повернулась на звук.
Вместо Дианы было кое-что пострашнее. Перед глазами следователя появилось отвратительное чудовище с женским лицом. Всё случилось быстро. Когда монстр побежал на Ахмета, тот с криком спустил курок не задумываясь.
***
Алексей и Михаил, бродя по лесу, не переставали звать Диану. Кирсанов старался сохранять хладнокровие, однако нервное напряжение Вахлакова сказывалось и на нём.
- Михаил Иннокентьевич, ради Бога... - начал Алексей.
- Что? Успокоиться? - Вахлаков схватил следователя за грудки, - Как я могу быть спокоен? Моя племянница...
Внезапно мужчины услышали писклявое: “Дядя Миша?” Алексей и Михаил увидели в дали тень, которая постепенно становилась больше. Вскоре в ней смогли опознать Диану. Напуганная девушка, чьё лицо было грязное от земли и собственной крови, побежала к дяде.
- Милая! - Михаил крепко прижал племянницу к себе, - Диана, как же ты умудрилась?
- Госпожа Вахлакова, - обратился Алексей, - Слава Богу, вы живы, но...
Не успел Кирсанов договорить, как на весь лес раздался выстрел. Переглянувшись все трое побежали на его звук. Вскоре перед ними предстала печальная картина. Ахмет сидел на коленях перед телом Марфы, из груди которой сочился дым от пулевого ранения. Пока все троя молчали от шока, Нуреев повернулся к ним. Глаза казались стеклянными, а губы дрожали.
- Она меня чуть не убила! - воскликнула Диана, указывая на труп.
- О, Боже! - Алексей сделал крестное знамение, - Ахмет, что ты наделал?
Нуреев наблюдал за тем, как все троя что-то возмущённо лепетали, но следователь не слышал их слов. Затем Ахмет снова взглянул на мёртвую Марфу. Осознав произошедшее, Нуреев, уткнувшись лицом в колени зарыдал.
Эпилог
Сентябрь 1907 год
- Мамочка, а где Марфа? - этот вопрос маленький Илья задавал матери каждый день.
Теперь Елена Михайловна, смотря на мальчика, едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Дело было не только в том, что госпожа Даренко не знала, как объяснить Илье, что его любимой няни больше нет. Елена настолько сильно любила этого мальчика, что даже не замечала того, что в его внешности нет черт, которые роднили бы с ней.
Когда маленький Даренко снова прибежал к матери в гостиную, мальчику стала не по себе от того, как Елена пустым взглядом смотрит в окно.
- Мамочка, - Илья своими ручками сжал подол маминого платья, - Марфа ещё не вернулась?
- Дорогой, - Елена опустилась к сыну, - Мы же уже говорили. Марфа уехала очень-очень-очень далеко, и она нескоро вернётся.
- Мамочка, а почему ты грустная?
- Иди ко мне. - Елена обняла мальчика, - Мой сынок... Мама тебя очень-очень любит, несмотря не на что.
Илья уткнулся в мамину грудь, а женщина взглянула на своего мужа, который, стоя на пороге вместе со следователем Кирсановым, наблюдал за этой картиной. Алексей в печальных глазах Елены читал мысль, обращённую к мужу: “Я тебя никогда не прощу, но ради Ильи я сохраню семью.” Затем следователь взглянул на Аркадия, на чьём спокойном лице читалось: “Простишь. Куда ты денешься?” У господина Даренко хватило влияния, чтобы его амурные похождение не вышли за пределы дома и полицейского участка.
- Как жаль. - ухмыльнулся Аркадий, обратившись к Алексею, - Марфа была прекрасным человеком, и сын её обожал... Кто бы мог подумать, что она способна на убийство... Что ж... Бог не дал ума ни ей, ни Махпейкер.
- Вот как! Аркадий Ильич, а знаете, о чём я жалею? - Кирсанов с большим трудом смог подавить в себе отвращение к собеседнику, - Что у нас нет юридического наказания за прелюбодеяние.
Аркадий на это ответил лишь немой усмешкой. Дабы не разозлиться ещё сильнее, Алексей отвернулся от него. В какой-то момент следователь Кирсанов поймал себя на мысли, что этот человек намного хуже Шахгатаровых: Шахин и Мехмет хотя бы не скрывали своего брезгливого отношения к женщинам.
- Елена Михайловна, удачно вам дня! - затем Алексей уже более грубо попрощался с Аркадием, - Честь имею!
Уходя из дома Даренко, Кирсанов старался, чтобы солдатские шаги не выдавали злости. Только выйдя к дрожкам, он смог успокоиться. Впереди было ещё пару встреч.