Вокруг было спокойно и тихо, почти как в день начала его сна. Машинально Хафиз перевел взгляд на камни, составлявшие внешнюю стенку его тесной гробницы, и улыбнулся. Он помнил руки друзей, кладущих эти камни, как они своим доброжелательным молчанием желали ему долгого сна. Он сам попросил их об этом. Хотел отдохнуть и всей душой надеялся, что этот отдых окажется вечным. Несбыточная мечта.
Запах вновь накатился, подобно волне.
Ногой Хафиз уперся в один из камней и раздраженно пнул его, подняв облачко пыли. Камень чуть пошатнулся. Он ударил еще раз, совершенно обнажив кости скелета. Через некоторое время неторопливой работы стенка была разрушена, открыв доступ затхлому воздуху, и запах крови усилился, отчего у Хафиза невольно зачесались клыки. Спустив ноги на мраморные плиты пола, он огляделся. Комната, в которой он оказался, была полна смерти, зловонной и несправедливой. Открытые саркофаги темнели рядами, их крышки в беспорядке лежали в проходе. Заглянув в один из них, Хафиз поморщился. Внутри с разорванной грудью лежал наполовину истлевший вампир. Он был убит совсем недавно, во время сна. Как подло… Неторопливо опустив руку в гроб, Хафиз зачерпнул густой прокисшей крови из тела и равнодушно отметил тонкий слой свежего мяса, почти сразу влажно заблестевший на его предплечье.
Когда с одним гробом было покончено, он проковылял к следующему. Мертвая девушка. Знакомое лицо… Он снова зачерпнул кровавой жижи, слизнул бардовые капли и зябко поежился. Мирика. Это была она, шептавшая всякие глупости в щель, оставшуюся между камнями, дожидаясь, пока он уснет. Хафиз пораженно склонил голову и прошел дальше по ряду.
– Простите… Я окрепну и отомщу… Обязательно отомщу… Простите…
Дождавшись темноты, Хафиз выкарабкался на поверхность и застыл в немом удивлении. Город? Раньше на этом самом месте стоял густой лес, а от гробниц к деревням простолюдинов вела узкая заросшая тропа. А теперь… Это казалось невозможным. Странные высокие здания, высотой чуть ли не с его старый особняк, и запах… Удушающая вонь людей, усиленная жарой. С трудом различив в этом клубке запахов след врага, Хафиз оскалился и резко обернулся. Там, у выхода из проулка на улицу, темнела фигура мужчины. Он явно кого-то ждал: нетерпеливо переминался с ноги на ногу, выглядывал на улицу, совершенно не подозревая, что шаг за шагом неспешно приближалось со спины… Пока его плечи не сдавили костлявые тиски пальцев и во тьме не зажглись безумные впалые глаза.
– Парень, ты чего? – выкрикнул мужчина, испуганно оглядев голого и тощего обладателя невероятной силы. – Отцепись лучше, не то…
Но Хафиз не слушал.
– Зачем ты убил вампиров? – странным гортанным голосом проговорил он, все сильнее желая просто укусить мерзавца и выпить всю его кровь до последней капли без всяких глупых вопросов.
– Вампиров? Каких еще в-вампиров? – проговорил мужик, тщетно пытаясь освободить плечо из тисков. – Ты че несешь, парень?..
Нет, это был не он. Предусмотрительно зажав жертве рот, Хафиз обнажил клыки и жадно прокусил артерию на грязной щетинистой шее.
Одежда пришлась Хафизу впору. Почти. Рукава камзола были немного длинноваты, штаны висели мешком, но все было лучше, чем разгуливать по улицам голышом. Он неторопливо проследовал по запаху убийцы до небольшого белого здания, пристроившегося между гостиницей и оружейным домом, остановился перед входом и с наслаждением втянул воздух. Люди… Много людей… Его ждал отличный обед.
День спустя Трасс сидел в кабинете и угрюмо смотрел в окно, за которым разлилась чернильная тьма, разбавленная городскими огнями. Наверное, Создатель Ану просто проклял его… Мало того, что дху перерезал охрану, оставив Трасса без доброй половины людей, так вдобавок той же ночью какой-то гребаный маньяк выпотрошил весь бордель, сожрав с трупов даже мясо. Ни одного свидетеля, ни единой живой души не оставил после себя. Хоть Трасс и сам баловался кровью, считая, что это помогает ему вернуть утраченную молодость, но совершить подобное он не смог бы, даже озверев до крайности. Сущая божья кара. Знать бы еще, за какие именно грехи…
В дверь уверенно постучали.
– Войдите, – рассеянно махнул рукой Трасс, разглядывая остатки кровавой жижи на дне стакана. Дверь беззвучно отворилась, и в кабинет мягкой кошачьей походкой вошел юноша лет двадцати. Длинные волосы черным шелком спадали ему на плечи, на смуглом лице темнели большие глаза, уверенная осанка сделала бы честь любому из придворных. Он был бы похож на сына знатного вельможи из какого-нибудь Каруна, если бы не потрепанная одежда простолюдина, висевшая на его теле подобно мешку. Гостя же, похоже, этот факт не смущал совсем. Не спеша он прошелся к креслу и уселся в него без приглашения, свободно раскинувшись на мягком сиденье.