проблема с тем, чтобы обменять часть своих денег на местную валюту. Он ответил на прямой намек уборщика, вложив несколько монет в его руку. Это было надежное вложение. Благодаря уборщику Оксли наткнулся на еще одну выгодную позицию. Через маленькое прямоугольное окно в туалете он хорошо видел двор, куда на следующий день отвезут Ирен.
Оксли был доволен своими приготовлениями. Теперь ему оставалось только ознакомиться с остальной частью интерьера, чтобы спланировать побег через черный ход. Когда его окликнул один из судебных приставов, он притворился, что ему нездоровится и нужен свежий воздух. Мужчина любезно показал ему кратчайший путь к выходу в задней части здания.
Стоянка такси находилась в тридцати ярдах. Если бы он смог вывезти Ирен из здания суда, они могли бы затеряться в пробке в течение минуты. Оставалось только одно. Пройдя вокруг квартала к зданию суда, он вошел в общественную галерею, чтобы посмотреть часть судебного разбирательства. Когда он уселся на жесткую скамью и посмотрел вниз на негодяя, стоящего на скамье подсудимых, Оксли позволил себе самодовольную улыбку. Он нашел идеальное убежище. Неважно, насколько интенсивной была охота на него, единственное место, где они никогда не подумали бы его искать, был суд.
Привычки долгой трудовой жизни нелегко изменить. Хотя он говорил о том, чтобы оставаться в постели до позднего утра, Калеб Эндрюс был внизу в свое обычное время. Мадлен разбудил звук шагов отца по кухне без ковра. Не в силах заснуть, она тоже возобновила ранние завтраки. Проблема была в том, что он почти всегда был там. Она уговаривала его выходить, но Эндрюс предпочитал оставаться дома, болтая с ней, когда она хотела побыть одна, стоя позади нее и неодобрительно щелкая языком, когда она пыталась рисовать. Это было более чем раздражающе. Уйдя на пенсию, Эндрюс фактически отстранил ее от работы. Ее терпение начало истощаться.
Ситуация стала настолько плохой, что она решила принять сделанное ей предложение.
Колбек. Его дом был на улице Джона Айлипа, и он настоятельно рекомендовал ей воспользоваться им. Мадлен нанесла подготовительный визит. Слуги хорошо ее знали и обращались с ней с уважением, подобающим будущей хозяйке дома.
Они были рады позволить ей свободно бродить по дому. Она была знакома с комнатами внизу, особенно с библиотекой. Она была источником ее образования и снабжала ее бесконечным рядом книг. Когда она снова вошла туда, ее снова поразили богато украшенные книжные полки вокруг трех стен, гнездо журнальных столиков и изысканный письменный стол.
Отец Колбека был успешным краснодеревщиком, и библиотека была ярким примером его творчества.
Мадлен с удивлением поняла, что она впервые оказалась в доме без Колбека. Ее немедленной реакцией было то, что она вторглась в его личную жизнь, нарушила его границы. Затем она напомнила себе, что однажды она будет жить там и ей придется избавиться от всякого чувства смирения.
Бродя по комнатам нижнего этажа, она непременно сравнила ситуацию Колбека со своей собственной. Он унаследовал комфортабельный дом и достаточно денег, чтобы позволить себе относительное безделье. К его чести, он решил вместо этого продолжить карьеру в столичной полиции. Будучи выходцем из совсем другой среды, Мадлен имела более скромные ожидания. В случае смерти отца она унаследует дом и то немногое из его сбережений, что он оставит после себя. Переехав на улицу Джона Айслипа, она поднимется на несколько ступенек вверх по социальной лестнице.
Это была пугающая, но в то же время любопытно вдохновляющая перспектива. Нежась в доме, который она разделит с Колбеком, она была полна решимости доказать, что достойна его.
Однако когда она заглянула в будущее, ее разум начали терзать сомнения.
Переживет ли он путешествие в Америку и обратно? После всего этого времени в разлуке останутся ли его чувства к ней неизменными? Почему в расследовании присутствовал элемент таинственности? Думал ли он все еще о ней?
Когда он вернется? Все ее страхи в конечном итоге слились в один решающий вопрос.
Где он был ?
«Слишком тесно», — сказал Лиминг, застегивая пуговицы. «И шляпа мне слишком велика».
«Это не показ мод, Виктор», — сказал Колбек, позабавленный. «Перестань жаловаться. Мне кажется, ты отлично выглядишь».
«А мне, — согласился Райли, оценивая их обоих, — эта форма, казалось, была сшита специально для вас».
Это неправда. Разжалованный в рядовые, Колбек носил форму констебля, которая была ему мешковатой. По крайней мере, она давала ему свободу движений.
Лиминг почувствовал, что его щиплют под мышками. Ему пришлось надеть шляпу на залихватский угол, чтобы она не падала слишком низко на лоб. Они были в кабинете Райли, обсуждая последние детали своего плана.