«Да, сэр», — сказал Лиминг, быстро направляясь к двери, пока Таллис не передумал. «Большое спасибо».
Бросив на Колбека взгляд, полный благодарности, он вышел из комнаты.
Усевшись, Колбек собрался с мыслями. Рассказать можно было многое, но Таллис получит лишь смягченную версию. Как и сержант, Колбек тоже беспокоился о том, чтобы как можно скорее вернуться домой.
«Это действительно замечательная новость», — высокопарно заявил Таллис. «Она стирает все ошибки, которые мы могли допустить в ходе расследования. Я с огромным удовольствием передам эту новость полиции округа Вулверхэмптон и с еще большим удовольствием напишу родителям констебля Пиблза и молодой леди, с которой он был помолвлен».
«Я надеюсь, это принесет им хоть какое-то удовлетворение, сэр».
«Если повезет, это снимет остроту их печали».
«Возможно, еще слишком рано это делать», — сказал Колбек. «Тяжелая утрата должна пройти. Но, по крайней мере, их не будет мучить мысль о том, что убийцы констебля избежали правосудия».
Таллис поерзал на стуле. «Расскажите мне все, инспектор».
«Ну, сэр, это довольно длинная история…»
Это был хороший выбор для студии. Расположенная на первом этаже в задней части дома, это была большая комната с высоким потолком. Мадлен установила мольберт в таком положении, чтобы он ловил свет, льющийся через два окна. Колбек выделил для нее комнату, и теперь, когда она действительно попыталась работать в ней, она увидела, что его суждение было верным.
Были немедленные достижения. Она избежала благонамеренного вмешательства своего отца и предоставила ему свободу их дома в течение дня. Гораздо большее удовлетворение для нее было то, что она была в доме, где родился и вырос Колбек. Он был полон памятных вещей о нем и явных указаний на его характер. Когда Мадлен работала там одна, она каким-то образом чувствовала, что он рядом с ней.
На ее последней картине был изображен локомотив, которым на самом деле управлял ее отец. Это позволило ей получить от него экспертный совет, но также оставило ее открытой для горьких упреков, когда он чувствовал, что она ошиблась в какой-то детали. Работая по сделанным ею эскизам, Мадлен была на той стадии, когда можно было наносить последние штрихи. Она отступила назад, чтобы критически изучить картину. Когда в дверь постучали, она едва услышала его. Потребовался второй, более сильный стук, чтобы привлечь ее внимание. Мадлен открыла дверь, ожидая увидеть там одного из слуг. Вместо этого это был Колбек, сияющий, широко раскинув руки.
«Ты меня помнишь?» — спросил он.
«Роберт!» Она чуть не лишилась чувств, когда бросилась в его объятия.
«Я заходил к тебе домой, но твой отец сказал мне, что ты здесь». Он одобрительно огляделся. «Я же говорил, что это будет отличная студия».
«О, забудь обо мне», — сказала она, втягивая его в комнату. «Ты в безопасности дома в Англии, это все, что меня волнует».
Он поцеловал ее, а затем отступил назад и пристально посмотрел на нее. «Какая радость снова видеть тебя, Мадлен».
«Ты выглядишь по-другому».
«Я стал старше на два месяца с тех пор, как мы виделись в последний раз, вот почему».
«Нет, это что-то другое», — сказала она, вглядываясь в его лицо. «Ты был таким серьезным и озабоченным до того, как ушел, но теперь все иначе. Как будто огромный груз свалился с твоих плеч».
«Это скорее огромное облако, которое наконец-то рассеялось. Оно висело надо мной слишком долго. На самом деле, — продолжил он, — именно об этом я и хочу тебе рассказать, Мадлен. Это дело много для меня значило».
Она положила руку ему на рот. «Ни слова больше, Роберт».
«Но вы заслуживаете объяснений».
«Ты снова дома — вот единственное объяснение, которое мне нужно. Ты оставил меня на долгое одинокое время, но Роберт Колбек, которого я люблю, наконец вернулся. Один взгляд на тебя развеял всю мою печаль».
«Разве ты не хочешь услышать, что случилось?»
«Возможно, в другой раз», — сказала она, прижимаясь к нему. «Это все, чего я хочу сейчас». Слезы наполнили ее глаза. «Я уже начала думать, что ты никогда не вернешься».
«Конечно, я возвращался, Мадлен», — сказал он. «Я должен был сдержать данное тебе обещание».
«Какого рода обещание?»
Он рассмеялся. «Разве ты не помнишь?»
«Я сейчас слишком растерян, чтобы что-либо вспомнить».
«Боже мой! — сказал он, поддразнивая. — Я исчезаю на пару месяцев, и ты забываешь обо мне».
«Не будь глупым. Я думал о тебе каждый день».
«Тогда вы, вероятно, уже приняли решение за меня».
Она была сбита с толку. «Что это за решение?»
«Небольшое дело — дата нашей свадьбы», — сказал он, снова поцеловав ее и подняв, чтобы закружить. «Ты не уйдешь из этого дома, пока все не устроится. Я хочу услышать, как оглашают эти объявления и звонят эти колокола в честь праздника. Я и так слишком долго тебя ждал». Он притянул ее к себе и нежно потерся своим носом об ее нос. «Когда ты станешь моей женой?»