Самым важным свойством Дороги Странника была отнюдь не прочность или чистота. Вплетенные в нее древние чары не давали никому из ступивших на белый гранит причинять вред другим путникам – и это касалось не только людей, но и гостей из Нижнего Мира и Вильда; поговаривали, что и боги с демонами не избегнут принуждения к миру. Нарушителя ждала смерть от его же собственных рук – как и случилось с этим путешественником. Видимо, попытался кого-то ограбить или просто напал – и закон Дороги вынес приговор.
Если бы эти чары еще и защищали тех, кто выходил за пределы Дороги… Тогда бы работа экспедиции стала куда проще. С другой стороны – тогда бы и нежить придумала нечто новое.
«Может, и я бы тогда не понадобился», – подумал Лагерфай. Но тут же усмехнулся – это вряд ли.
Слишком уж много на свете чудовищ.
Неспешная поступь йеддимов подвела их к первым храмам через три дня. Лагерфай с интересом понаблюдал за тем, как ремесленники быстро и умело управляются с ремонтом: заново отстраивают белые стены, восстанавливают святые символы внутри и покрывают наружную поверхность защитными рисунками. Эти храмы не так уж и пострадали – они находились в десятках миль от Топи.
Уже находились. Раньше-то Топь доставала и сюда.
Лагерфай напомнил себе, что сейчас еще можно слегка расслабиться, а вот через пару дней станет не до этого – они подойдут к самой границе владений нежити, и как раз там и стоило ждать нападения. Конечно, в самой тенеземле призракам было бы куда проще – но при входе в Топь Марамы Ольсон растянул бы лагерь исключительно по Дороге, полностью заградив ее на всю ночь, но и обезопасив своих. Лагерфай предложил эту идею еще в Белостенье и был очень рад услышать, что глава каравана так и собирался поступить.
Через два с половиной дня так и случилось – они добрались до мест, где уже чувствовалось дыхание Топи Марамы. Здешние храмы пострадали сильнее: один был почти что разрушен, у второго – разбиты стены, выломано немало кирпичей; холмы вокруг бросали на святилища густую тень.
Большая часть ремесленников принялась за восстановление первого храма; Лагерфай, убедившись, что за ремонтом приглядывают Стражи, ушел ко второму.
Даже пострадавшее святилище излучало спокойствие и уверенную силу; не знай он, что хризантемовые храмы возводились по приказу Синдиков, сказал бы, что эта сила так же стара, как и сама Дорога.
«Место покоя, – подумалось Лагерфаю. – Потому-то нежить его и не любит – призраки отказались от покоя для своей души».
Он опустился возле разбитой стены, прикрыл глаза. Негромко усмехнулся: да, постарались белостенцы на славу, такие чувства у него возникали только в родном доме. Давно, почти полвека назад, перед тем, как он ушел заниматься нынешним делом. И пусть даже близко тенеземля, а из-за холмов толком не разглядишь угрозы, даже мамонта... все равно умиротворение не оставляло.
Послышался скрип колес и Лагерфай открыл глаза: к храму неспешно подкатил тележку с кирпичами высокий человек крепкого сложения. Он коротко кивнул:
– Простите, если помешал.
– Ничего, – отозвался Лагерфай. – Помочь чем?
– Спасибо, я справлюсь, – ремесленник принялся выгружать кирпичи. – Только последите за окрестностями, мастер…
– Лагерфай.
– Штерн, – представился каменщик, оглядывая поврежденный храм.
Лагерфай уже видел этого человека: пришел вроде не из самого города, из окружавших его деревень. Но мастер явно хороший: кирпичи на место выбитых он ставил быстро и умело.
– Вижу, у вас работа спорится, – сказал он. Вопреки первым впечатлениям Лагерфай не отказывался поговорить – но в пути надо было следить за пространством вокруг. Сейчас все равно требовалось, но молчать уже поднадоело.
– Я умею, – отозвался Штерн. Коротко хмыкнул, оглянувшись: – А вот вас бы за работой увидеть не хотел, уж простите.
– Ну еще бы, – улыбнулся Лагерфай. «Работа» для него и Стражников означала бы, что на караван все-таки нападут. – А разве в Белостенье к вою призраков за стенами не привыкли?
– Так я недавно тут живу, – пояснил каменщик, – так-то путешествую. Решил задержаться в местных деревнях, а тут и работа подвернулась… Может, в Белостенье и осяду, город хороший.
Он помолчал, укладывая очередной белый кирпич и с некоторой неуверенностью заметил:
– Хотя вот не ожидал, что вы… или другой Возвышенный в экспедиции будут.
– Это почему? – удивился Лагерфай.
– Вы же не белостенец, – объяснил Штерн. – И вы дракорожденный – Возвышенным надо бы искать подвигов, а не охранять простых людей.