Удивительно, что при этом Чаянов находил время для создания своих романтических повестей! Но не одними «гофмановскими» историями ограничивался круг его обширнейших интересов.
По инициативе Чаянова был создан «Комитет по охране культурных и художественных сокровищ России»; будучи членом общества «Старая Москва» писатель изучал историю Москвы и делал интереснейшие доклады по истории топографии Москвы XIII—XVIII вв.; как один из членов-учредителей «Русского общества друзей книги», участвовал в разработке экспозиции Коммунального музея, размещавшейся в Сухаревой башне; собрал богатую коллекцию икон и западной гравюры, на основе которой создал книгу-путеводитель «Старая западная гравюра».
В часы отдыха профессор занимался гравюрой по дереву (в юности он брал уроки живописи у К.Ф. Юона), а еще археологическими раскопками в окрестностях Москвы.
Библиотека Чаянова принадлежала к числу замечательных московских частных собраний. Москве – ее истории и градостроительным проблемам Чаянов посвятил ряд публикаций: «Московские собрания картин сто лет назад», «История Миюсской площади», «Петровско-Разумовское в его прошлом и настоящем».
В тяжелейшие годы гражданской войны и экономической разрухи Чаянов верил, что экономические, продовольственные трудности преодолимы, но для этого необходимо, чтобы русский крестьянин участвовал в их преодолении сознательно и добровольно.
«Для нас возможен единственный верный путь спасения, неизвестный и закрытый капиталистическим организациям, – путь этот: переложить тяжесть удара на плечи… русского крестьянского хозяйства. Нужна кооперативная общественная жизнь, кооперативное общественное мнение, массовый захват крестьянских масс в нашу работу».
В конце 1920-х гг. взгляды Чаянова и его школы были объявлены антимарксистскими. На Конференции аграрников-марксистов (1929) ученого критиковал Сталин, после чего на него набросился Зиновьев, а потом – и вся конференция.
В 1930 г. Чаянов был арестован и осужден Коллегией ОГПУ по сфабрикованному делу «Трудовой крестьянской партии» к 5 годам заключения в лагерь.
По некоторым сведениям, в тюрьме Чаянов написал «Кулинарную книгу» (!) и свой последний роман «Юрий Суздальский» (о событиях XIII века). Рукописи исчезли.
После отбывания четырехлетнего срока ученый был выслан в Алма-Ату, где работал в сельскохозяйственном институте.
Вторично арестованный, Чаянов 3 октября 1937 г. был приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу. Этот день стал его последним днем. Реабилитирован А.В. Чаянов в 1987 г.
Наследие экономиста-аграрника
«Кооперация и государство – это вода и огонь. Если их согласовать, то из огня и воды получится паровая машина, которая может производить огромную работу», – эта мысль Чаянова давно уже стала не просто метафорой, а основанием жизнедеятельности сотен миллионов крестьян.
Труды ученого по теории семейно-трудового крестьянского хозяйства и кооперации («Организация крестьянского хозяйства», «Краткий курс кооперации», «Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации» и др.) были изданы после крушения мировой колониальной системы в 1960-е гг. в Японии, Индии, Китае и стали там настольными книгами 700 млн аграриев.
Как оказалось, в них была блестяще представлена логика экономического развития сельских регионов стран третьего мира. В азиатских странах кооперация является таким же основным сектором экономики, как частный и государственный секторы. Международный кооперативный альянс ныне включает в себя 192 национальных кооперативных союза из 76 стран.
Что же еще (помимо практической выгоды) удивляет в произведениях аграрника, посвященных кооперации?
К ним на полном основании можно отнести и повесть «Путешествие моего брата Алексея…», о которой знаменитый критик В.В.Воровский написал, что она «не столько утопия в привычном понимании, сколько изложение взглядов Чаянова на будущее России, на устройство процветающей крестьянской страны».
В них виден не только исключительный литературный талант Чаянова, но и его умение предугадать развитие хозяйства и общества, часто до деталей. «Поражают многие частные его предсказания: путь развития советского изобразительного искусства – с его «лакировочным» реализмом, с «суровым стилем», … много верного угадано в реконструкции Москвы и т.д.» (А.Д. Боровский).
Неудачливый сценарист