– Оздорови и меня! – и посмотрела на Селиверстова в упор и многозначительно, близко придвинув свое лицо к его лицу. Оксана пользовалась славной репутацией девушки «ищущей», но чертежница была шустрая и аккуратная. Коллеги ее ценили за это.
– Серьезно?! – обрадовался Селиверстов и отодвинулся от Оксаны, чтобы лучше рассмотреть еще одного сторонника здорового образа жизни. – Ты тоже решила вести здоровый образ жизни?
– Я давно уже его веду! – призналась Оксана. – С тринадцати лет.
– Так давно?
– Подумаешь, десять лет!
– О, для меня это целая вечность. Я перед тобой совсем младенец.
– Посмотрим, – пообещала, как терапевт, Оксана.
– Денек надо подождать, – сказал Селиверстов. – Чтоб проросло.
– Неужели надо целый день ждать? – не поверила Оксана.
– Да, сутки, если в тепле. А то и все двое.
– Двое?
– Нет, мы за сутки справимся. В тепле. Надо, чтобы корешок вырос на один-два миллиметра, не больше.
– Как на один-два миллиметра?
– Иначе вся жизненная энергия уйдет в корень.
– Ну и что?
– И никакого эффекта не будет!
Оксана озадаченно посмотрела на Селиверстова. В чем же тогда эффект, как не в корне?
Когда же Селиверстов сказал ей, что ждет ее дома послезавтра перед работой, она и вовсе озадачилась.
– Может, все-таки лучше оздоровляться на ночь? – спросила она.
– Нет, это такая инъекция всей иммунной системе, что не заснуть до утра.
– Это же прекрасно!
– А на работе что будешь делать? Спать? Ведь все это для того и делается, чтобы повысить эффективность нашего труда.
У Оксаны в ее двадцать три года сложились несколько иные приоритеты, но со старшим коллегой хотелось не спорить, а доказать ему свою точку зрения на практике.
– И потом, Оксана, с утра организм, как струна. Натощак – самое то! Звонкая струна!
Селиверстов жил один в двухкомнатной квартире (завидный жених!), имел при себе кота и был какой-то малахольный. На него сотрудницы отдела уже давно махнули рукой и забавлялись тем, что спрашивали каждый день о том, сколько раз он присел или сколько пробежал километров.
Проснувшись утром, Селиверстов, как всегда, пытался убедить кота Гришу, что только терпение делает из неразумных тварей тварей разумных.
– Терпи, Гриша. Вот видишь, я приседаю, потом займусь водными процедурами, потом выпью стакан воды, пропылесосю квартиру, и только через час приступлю к трапезе. Я же терплю! – приводил он главный свой довод.
Кот терся у ног, и в глазах его, поднятых к Селиверстову, как к богу, не было, однако, никакого почтения. Клизму тебе поставить из того пылесоса, которым ты достаешь меня под диваном, да прочистить от всякой заразы башку! – говорили его желтые глаза.
Селиверстов показал Оксане проросшие зерна. Они лежали тоненьким слоем на влажной тряпке, накрытые такой же влажной салфеткой. Поднос стоял на табурете возле горячей батареи центрального отопления.
– Вот они, корешки-росточки, один-два миллиметра! – любовался Селиверстов завтраком. – Тут, Оксана, и твоя порция, ровно половина подноса. По Малахову!
«То-то он такой малахольный!» – подумала Оксана. Но делать нечего. Все-таки вдвоем с одиноким мужчиной, хоть и с утра в рабочий день, да глядишь, поклюет зернышек, петушок, и на нее клюнет.
– Чудесно! – забила она в ладоши и скинула кофточку, оставшись в коротенькой майке, обнажившей пупок. – А запить будет чем?
– Запивать надо минимум через час.
– А по глотку?
– Ну, разве что по глотку.
Оксана открыла холодильник.
– Закусить-то будет чем?
– Ты шутишь, Оксана. Кто же зерна закусывает?
– Я читала у Брэгга, у Поля Брэгга, – вспомнила Оксана фамилию натуропата, о котором вчера прочитала в газете, – что зерна надо запивать обязательно коньяком. И именно утренние порции.
– А где ты читала об этом? Я не встречал.
– Новый перевод последней книги Брэгга «Сто лет с зерном на коньяке».
– Да? Не слышал. Так что, коньяк нужен?
– Обязательно.
– У меня стоит еще с советских времен бутылка армянского. По чайной ложке?
– Там горка: пять зерен – чайная ложка коньяка, потом десять зерен – две ложки, и так до двадцати пять зерен и пяти чайных ложек, а потом так же вниз. Это все в один день.
– Давай попробуем, – нерешительно сказал Селиверстов. Получалось многовато: так, одна, да две, да… Двадцать пять ложек!
На пике горки, после пятнадцати ложечек коньяка, Селиверстов стал смеяться: ему показалось, что Оксана сидит напротив него голая. Оксана действительно сидела напротив него голая, так как успела скинуть с себя все, что ей мешало для проведения оздоровительного сеанса, и тут же начала его. Не успел Селиверстов и глазом моргнуть, как был раздет и вовлечен в процесс. Сеанс закончился рассыпанными по полу проросшими зернами и крупными, «на допивание», глотками коньяка, по очереди, прямо из горлышка. Селиверстов в этот день начисто забыл про работу. Первый раз в жизни.