Тобирама впервые использовал подобные навыки с такими странными целями.
В ритм дыхания вплелось лёгкое, ненавязчивое поглаживание за ухом. Достаточно сильное и уверенное, чтобы не посылать навязчивую щекотку по всему телу, но достаточно аккуратное и органичное, чтобы Тобирама не зафиксировал момент, когда это всё началось…
— Перепутал меня с котом? — фыркнул Тобирама, не определившись, дать Учихе по наглым рукам или же продолжить расслабляться.
— Возможно. Ты против?
— Нахал, — ругаться всё ещё было лень. — Признай уж прямо, что не хватает отото на потискать.
Мадара тихонько засмеялся, передавая вибрацию всем телом.
— Не хватает… Но кто сказал, что мне не хочется потискать именно тебя?
Тобирама повернулся, чтобы иметь возможность видеть Учиху хотя бы одним глазом:
— И с чего бы это?
— Хочется? — предположил Мадара, чуть ли не мурлыкая.
— А почему тебе этого хочется? — Тобирама умел быть занудным даже в разнеженном состоянии.
— А это ты у моей хотелки спроси… — мурлыкнул Учиха, притираясь носом к плечу и прижимаясь к нему щекой.
— Ну ладно. Гладь, — царственно разрешил Тобирама.
В конце концов, «меня ваш Мадара гладил» звучит не менее впечатляюще, чем «я вашего Мадару расчесывал».
Воспользовавшись разрешением, Учиха усилил ласку, запуская в чужие волосы сразу две руки. Он только сейчас понял, что уже второй день подряд выказывает чудеса терпеливости, хотя он прекрасно знал, что терпение у него просто конструкцией не предусмотрено. А гляди-ка…
Хотя, наверное, дело в том, что Тобирама не раздражает?.. Его занудство походило на любопытство маленького ребёнка в «почему»-стадии. Не просто бессмысленное стояние на своём, как это бывает, а вполне разумный спор, который поддерживать — одно удовольствие.
Тобирама лениво жмурился, наслаждался аккуратными движениями жестких пальцев Учихи… И тут ему пришла в голову отличная, как ему показалось, идея.
Мадара, как выяснилось, любитель тактильных ощущений, но и у него должны быть какие-то рамки, выход за которые неприемлем. И если шатнуть Учиху к их границам… Есть немалый шанс, что попытки сделать из Сенджу обнимательную грелку в постели закончатся сами собой.
Разумеется, сдерживать язвительность в этом случае Тобирама не собирался.
Пакостно ухмыльнувшись, он повернулся уже окончательно и запустил руки под одеяло, нахально облапывая Учиху.
— М? — Мадара чуть улыбнулся, продолжая почёсывать. — Понравилось?
— Да, — руки съехали по спине Учихи вниз. — Вполне.
Мадара на этот жест улыбнулся чуть шире и подался вперёд, целуя. Тобирама куснул его за губу, толкнулся языком навстречу, не желая уступать инициативу. Учиха коварно приоткрыл губы, прижался плотнее, устраивая настоящую борьбу языков. Умело, жарко, возбуждающе…
До Тобирамы дошло, что он делает, только когда он непроизвольно притерся бедрами к Мадаре в поисках более тесного контакта.
Первый порыв заполошно рвануться прочь Сенджу подавил. Это выглядело бы откровенно глупо, да ещё могло и хватательный рефлекс спровоцировать. Поэтому Тобирама разорвал поцелуй, чуть отстранился и насколько мог спокойно потребовал:
— Отпусти. Мне надо.
Мадара неохотно разжал пальцы, отстраняясь. Что надо — он уже почувствовал по мгновенно закаменевшим плечам. Но жаркий требовательный рот, лёгкий привкус опасности на языке, темперамент, кончиком хвоста мелькнувший на периферии зрения… Отрывался Учиха с большим трудом и неохотой.
Тобирама несколько секунд продолжал вглядываться в глаза. Медленно, благодарно кивнул. Набросил на плечи косоде, не особо заботясь тем, чтобы его застегнуть. И прямо на глазах Мадары сложил печати, перемещаясь.
Ему срочно требовалась доза адекватности. Ани-чан подходил лучше всего.
*
Душевное равновесие Тобирамы пошатнулось всё же не настолько, чтобы не понимать, какие последствия может иметь его появления вне клана Учих, да ещё и вот так. Мадара-то отнесется спокойно, а остальных параноиков попробуй убеди, что он не планирует втихую прирезать Учиху и провести отряды Сенджу в центр селения врага.
Кстати, а ведь и в самом деле такой мысли не возникло. Странно даже. Но потом, об этом потом.
Второй футон в спальне брата даже не удивил, равно как и то, что он лежал впритык к постели брата. Тобирама только проворчал под нос про наглых Учих, которые без дзюцу куда угодно влезут, и присел, касаясь пола кончиками пальцев. Не то чтобы для сенсорного восприятия это было необходимо, но привычный жест помогал сосредоточиться, а в нынешнем состоянии это было совсем не лишним.
По счастью, Хаширама был в доме и один. Чакра Учихи тоже ощущалась неподалеку, но можно было надеяться, что он не вернется в самый неподходящий момент.
— Ани-чан…
— Отото, что случилось? — Хаширама обернулся так резко, что волосы взметнулись широким полукругом.
— Я сглупил, — самокритично сообщил Тобирама. — Сильно.
— Ты попытался убить Мадару?
— Хуже. Я его поцеловал.
— Хм. Тебе хоть понравилось?
— Ани-чан!!!
Хаширама вздохнул, сел на пол, скрещивая ноги. Приглашающе похлопал ладонью возле себя. Тобирама опустился рядом, напряженно замер.
— Отото, — говорил Хаширама негромко и мягко, словно опасаясь спугнуть. — Это было против твоей воли?
— Нет, — Тобирама глянул на брата почти возмущенно. — Говорю же, это я…
Хаши вскинул ладонь, побуждая замолчать:
— Против был Мадара?
— Нет, — буркнул Тобирама.
— Тебе не понравилось? Тошнит, неприятно, воротит с души?
— Нет, — младший Сенджу насупился ещё больше.
— То есть все-таки понравилось?
— Да! — рявк вышел таким, что Хаширама невольно дернулся в сторону.
— Тогда не понимаю, что тебя смущает.
— Хаширама! — Тора очень редко звал брата по имени, и это означало, что он либо предельно серьёзен, либо предельно же растерян.
— Тебе понравилось, Мадара, как я понимаю, тоже не против, — пожал плечами Хаши. — Иначе бы ты явился в подпалинах от Катона. В чем проблема?
— В том, что это Мадара?
— Ну и что? — Хаширама светло улыбнулся, обнял брата за плечи и уткнулся лбом в лоб. — Или же тебя смущает что-то ещё?
— Меня смущает ситуация в целом, — буркнул Тобирама.
Хаширама помолчал.
— Хочешь, нивелируем этот обмен? Хотя бы на пару дней. Успокоишься, обдумаешь, как поступить.
Тобирама задумчиво качнул головой:
— Пожалуй, нет.
Хаши молча кивнул. Он прекрасно знал брата и мог понять, что сейчас это не глупая бравада и не приступ гордости формата «ни за что не сдамся первым». Отото и в самом деле нужно было подумать — но совсем не обязательно в одиночестве. И совсем не обязательно вдалеке от источника своего смятения. Хотя представить Тобираму целующимся с Мадарой… Тут даже его воображение клинило, пытаясь определить инициатора. Учиха горазд на провокации, но Тобирама ведь не десятилетний мальчик, чтобы вестись на них… Против собственного желания.
Но Тобирама и Мадара?
— Значит, ты сейчас возвращаешься?
— Да. Не хватало ещё, чтобы кто-то заметил мое отсутствие.
— Подожди минуту… — Хаширама легко поднялся на ноги и скрылся на кухне.
Вернулся он и в самом деле через минуту с тарелкой, полной бутербродов: