Наши груди теперь так близко, что я чувствую его сердцебиение в своей собственной грудной клетке. И его слова. Я тоже их чувствую. Повсюду. Я пошла и сделала это снова. Только на этот раз в десять раз хуже.
Я влюбилась.
Я впала в похоть.
Я впала в тупик.
Я киваю, мой лоб соприкасается с его, чувствуя приятное, но болезненное головокружение. — Спасибо. — Мой голос хрипит. — За то, что попросил то, что они требовали. За то, что они забрали. Но с тобой это излишне.
Я молча умоляю его о прикосновении, начиная стягивать с себя одежду . Он делает шаг назад в голубой луже, наблюдая за мной полными желания глазами. Куртка падает на землю первой, моя броня против мужчин. Мое красное платье и шлепанцы следуют за мной и сбрасываются рядом с полосатым желто-белым креслом. Я соскальзываю в бассейн, одетая только в лифчик и трусики, и прямо в объятия Нейта.
Вода холодная, но я чувствую только его тепло.
Он берет мой рот своим и отчаянно целует, мои ноги обвивают его талию. Я чувствую, что он хочет меня, и снова удивляюсь своей реакции. Это не кажется неряшливым или страшным. Он не обещает чего-то разрушительного.
Я провожу языком по его шее, всасывая в себя его пульс и его жизнь, моя спина все еще прижата к краю бассейна, а его эрекция движется вверх и вниз по моему животу. Приглушенный стон исчезает в моих волосах каждый раз, когда наши пахи соприкасаются. На вкус он соленый и мужской, как мой собственный, личный рай.
— Кокберн. . . — Он кусает меня за мочку уха, его стержень вонзается мне между ног. Наши губы находят друг друга, и наши языки эротично двигаются вместе. Меня даже не волнует, увидят ли нас люди из десятков окон, выходящих на бассейн. Пусть смотрят и едят свое сердце. Жизнь слишком коротка, чтобы заботиться о том, что думают другие люди.
Время.
Я хочу использовать его с умом, пока он рядом.
— Делавэр, — я дразню его обратно в рот, задыхаясь от того, что начинает ощущаться как оргазм, нарастающий между моими ногами, как горячая песчаная буря в Сахаре.
— Скажи мне что-нибудь красивое, Кокберн, — шепчет он мне за ухо, поглаживая поясницу, зажигая что-то грешное. — Расскажи мне что-нибудь красивое, похожее на тебя.
Я просеиваю свои мысли, хотя это чертовски тяжело, когда его руки блуждают по мне.
— Стихотворение начинается комом в горле, чувством несправедливости, тоской по дому, тоской по любви. Роберт Фрост.
Горячие губы приземляются на ключицу.
— Как грубо ты хочешь, чтобы я сегодня вечером был, Маленькая Поэма?
— Грубо, — задыхаюсь я.
— Повернись.
Я разворачиваюсь, и он поднимает мою верхнюю часть тела так, что я лежу на бетоне рядом с бассейном, прижавшись щекой к поверхности. Я чувствую, как его пальцы сползают с моего нижнего белья, моя задница обращена к нему. Я ухмыляюсь в холодную плитку под жаркой ночью.
— Что ты делаешь, Делавэр?
— У меня здесь нет презерватива, — говорит он, уклоняясь от моего вопроса, раздвигая мои ягодицы своими твердыми пальцами. Смущение щекочет внизу живота. Я никогда не делала это раньше. Во всяком случае, не по своей воле. Годфри насиловал меня, но меня не было рядом, когда это произошло. Я отключалась. Теперь я полностью здесь, готова это почувствовать.
Я преодолеваю свои сомнения и беспокойства, напоминая себе, что это Нейт Вела. Или Кристофер Делавэр. Я бы позволила обеим его версиям делать со мной все, что они хотят. Черт, я бы даже позволила Биту постучать по ней в любое время дня.
— Это может быть проблемой. — Я притворяюсь невинной, мои зубы стирают с пола песчаный соленый песок. Нейт вонзает один палец в мою киску, заимствуя мою влагу и круговыми движениями проводя ею по моему анальному краю.