И, ясное дело, нашли. Возиться с досками пришлось долго: мы не хотели шуметь и в то же время у нас были некоторые трудности, связанные с особенность соединения в паз. Чтобы проделать в заборе "калитку" шириной семьдесят сантиметров, нам довелось выдернуть уйму гвоздей, освободив тем самым около двадцати досок. Зато потом все пошло как по маслу. И спустя час мы уже находились на подозрительной с нашей точки зрения территории. Можно было, конечно, упростить задачу и перелезть через забор, но кто мог дать гарантии, что он не находится под бдительным присмотром видеокамер и не имеет какой-нибудь контактной сигнализации? Никто. Потому я решил не рисковать и не переть буром без нужды. Аккуратно раздвинув доски, закрепленные сверху на одном гвозде, мы пролезли в образовавшееся отверстие и очутились, как я и рассчитывал, в кустах.
Посмотрев за спину, я удовлетворенно хмыкнул – доски возвратились на свои места и только очень опытный глаз мог заметить нарушение периметра.
Это тоже был пионерский лагерь. Но как же он разительно отличался от своего обнищавшего соседа! Обшитые строганной вагонкой корпуса покрашены, дорожки посыпаны крупнозернистым речным песком, окна хорошо отмыты и с тюлевыми занавесками, а на крыше двухэтажного административного здания белела круглая тарелка телевизионной антенны. Возле причала на мелкой волне качалась небольшая моторка, а возле ворот виднелся темный лоснящийся бок легковой машины; из-за тумана я не мог точно рассмотреть ее марку, но мне показалось, что это "мерседес".
– Что дальше? – шепотом спросил Плат.
Без оружия он чувствовал себя неуютно, а потому нервничал.
– Пока будем держаться вместе, – так же вполголоса ответил я своему другу. – Для начала проверим пляжные постройки и причал. Я подозреваю, что там есть пост. А враг в тылу нам совершенно не нужен. Кроме того, моторка – надежное средство, чтобы вовремя свалить отсюда, если у нас ничего не получится. Потому не мешало бы ее проверить: она только для антуражу или в рабочем состоянии?
– Согласен. Ты прав…
Еще как прав, подумал я. В любом деле спешить нужно помаленьку и учитывать самые разные нюансы. Тем более, когда на кон поставлена твоя жизнь.
До причала мы добирались ползком, прячась за деревьями и кустами. Нам здорово помогал туман, который и не думал рассеиваться. Плату я отдал на всякий случай гвоздодер, рассудив, что мне и кулаков хватит. Все-таки в спецназе меня кое-чему научили…
Похожая на газетный киоск будка рядом с причалом привлекла мое внимание сразу. Она была застеклена и располагалась в очень удобной стратегической точке территории лагеря. Из будки хорошо просматривался весь пляж и озеро, а также большая часть лагеря, не занятая постройками. И я не ошибся в своих предположениях – уже в десяти метрах от нее в ноздри шибанул такой дух, что мне захотелось немедленно ткнуться носом в землю. Из крохотной форточки несло табачным дымом, крепким мужским потом и еще чем-то противно-кислым – будто там собирали остатки пищи, предназначенные на корм свиньям.
Я на пальцах объяснил Плату, что будка не пуста и жестом приказал оставаться на месте.
Он кивнул, соглашаясь, и я пополз дальше. Приблизившись вплотную к объекту моих вожделений, я приложил ухо к доскам обшивки и прислушался.
Внутри находилось не менее двух человек. Они о чем-то вполголоса болтали и, похоже, завтракали – чавкали, как жвачные животные. Я прикинул на глаз размеры будки и решил, что в ней могут поместиться человека три-четыре. Но я не думал, что хозяева территории будут держать в этом наблюдательно-сторожевом пункте столько цепных псов.
Оставалось за малым – нужно было выманить хотя бы одного наружу. Ждать, пока комунибудь из них приспичит по нужде, у меня не было времени. Но как это сделать? Не исключено, что парни внутри будки хорошо вооружены, а потому мои шансы в случае схватки почти равнялись нулю. Блин! Ну и задачка…
Решение пришло ко мне само собой, притом на четырех лапах. Молоденькая серая кошечка, призывно мурлыча, сначала потерлась о мой ботинок, а затем начала принюхиваться к карману – еще совсем недавно там лежали завернутые в газету пирожки, от которых остались приятные воспоминания и аппетитный запах. Прости дорогая, за бесцеремонное обращения, мысленно сказал я доверчивому созданию, осторожно взял кошку в руки и, выглянув из-за угла будки, мягко бросил ее на дверь сторожевого пункта.
Вцепившись коготками за шершавые доски и поглядывая на меня с укоризной, она медленно сползла вниз, царапая хлипкую дверь.
В будке мгновенно воцарилась мертвая тишина. Внутри стало настолько тихо, что я даже услышал щелчок затвора. Очень знакомый звук, подумал я. Простым сторожам автоматов не выдают, а у этих козлов на руках как минимум один "калашников". Неужто мы и впрямь попали в яблочко? Это согревало, но наличие такого арсенала воодушевления не вызвало. Одна моя ошибка – и получи, Сильвер, путевку на тот свет…
Дверь наконец осторожно отворилась. Кошка и не думала убегать; она сидела на пороге и умывалась – смешно терло лапками свою полосатою мордочку. Я быстро убрал голову за будку.
– Вот, бля! – выругался невидимый мне охранник.
Я уже стоял за углом, прижавшись к стенке, готовый к любым неожиданностям.
– Что там такое? – спросил его тот, кто остался внутри.
– Кошка… сука… – Охранник опять матернулся. – Их тут больше, чем мышей.
– Елдани ее по башке камнем. Чтобы и другим было неповадно шорох наводить.
– А труп в мусорку отнесешь ты? Вот-вот – фигушки… Брысь отсюда, стерва! Пошла! – Похоже, охранник пнул кошку ногой.
Распушив хвост, она шмыгнула в кусты, а ее гонитель наконец шагнул за порог.
– Пусть немного проветрится, – сказал он. – А то внутри дышать нечем.
– Кури меньше. А дверь закрой. Приказы нужно выполнять. Иначе турнут нас на хрен в шею и будем на базаре бычки собирать.
Тот, кто так непочтительно обошелся с кошкой, хотел было что-то возразить, но не успел.
Он стоял, закрытый от меня дверью, а потому не видел, что я, пока они болтали, тихо подошел к дверному проему. Рванув на себя дверь, тем самым распахнув ее настежь, я одной рукой схватился за ствол автомата, а второй вбил охраннику зубы наверное в самую глотку. Подброшенный вверх страшным ударом, он пролетел по воздуху метра два и грохнулся на стол, заставленный мисками, стаканами, бутылками с минералкой и судками с едой; оружие осталось у меня. Не теряя ни секунды, я развернул его стволом в направлении второго охранника, который не растерялся и сделал попытку вынуть из наплечной кобуры пистолет.
– Руки… – сказал я тихо, но так внушительно, что парень сразу скис; видимо, он был уже битый, а потому совершенно не сомневался в моих намерениях – мой палец любовно поглаживал спусковой крючок. – И ложись на пол. Попытаешься дернуться или шумнуть – урою сразу.
Охранник прилег возле своего напарника, почивающего мертвым сном среди разбросанных по полу остатков еды. Я забрал у него пистолет и позвал Плата, подобравшегося к будке вплотную.
– Сколько вас тут? – спросил я охранника.
Он молча – наверное, был тугодумом и переваривал ситуацию. Я несильно пнул его носком ботинка под ребра и сказал:
– Повторяю вопрос – сколько в лагере охраны и все ли вооружены? Больше базлать с тобой не буду, а проломлю череп. Мне недосуг.
– Кто вы? – ответил вопросом на вопрос наш пленник.
– Товарищ не понимает… – Я многозначительно подмигнул Плату. – Не люблю тупых и строптивых козлов. Держи пистолет. Кончай его. "Дура" с глушителем, так что шума не будет.
Серега приставил пистолет к голове охранника и тот запричитал:
– Перестаньте, мужики! Вы что!? Я просто испугался. Я все расскажу. В нашей смене десять человек. Оружие имеется у всех: четыре автомата, помповое ружье, у остальных пистолеты. Кроме того, из мужчин на базе есть еще повар, трое киношников и наш шеф.