– Слушай! – сказал Кровник с нажимом. – Здесь я никто. Здесь я просто мужик с пушкой и девочкой. Но в Москве я реально смогу тебе помочь. В Москве я…
Она прервала его взмахом руки.
Кровник услышал громкий электронный писк. Пилотка швырнула сигарету под ноги и кинулась в сторону кабины. Кровник побежал следом.
Пилотка, нахмурившись, осматривала приборную доску: несколько мигающих красных лампочек.
– Что? – спросил Кровник. – Автопилот барахлит?
– Топливо! – она защелкала тумблерами. – Почти на нуле!
– Как? – Кровник крутил, головой озираясь, – У тебя же дополнительные баки!
– А кто в них керосину залил?! Ты!? – Пилотка зыркнула на него. – У меня в штатном баке все нормально было!.. Заправилась на туда-обратно под завязку!
Она постучала пальцем по одному из круглых циферблатов:
– Керосин вытекает! Это если из… – она вдруг осеклась и опрометью кинулась обратно в салон. Кровник побежал следом.
Пилотка стояла на коленях.
– Вот! – Кровник увидел небольшую дырку. Отверстие. Место, где в корпус самолета вошла его пуля.
– Песец! – сказала она, – Это же ты придурок мне топливную систему продырявил!!!
Она вскочила на ноги и, матерясь, побежала обратно в кабину. На этот раз Кровник не последовал за ней. Он сделал пару шагов и грузно опустился на один из ящиков, за которыми все еще сидела девочка.
– Нормально, – сказал Кровник. – Все нормально.
Он услышал, как Пилотка стала что-то кричать в рацию, но не смог разобрать ни слова.
Девочка блестела глазами в своем убежище.
– Все нормально, – повторил он и поманил ее рукой, – Вылазь…
Девочка шевельнулась. Через пару секунд она стояла рядом с ним.
Кровник достал из мешка аптечку, разорвал упаковку ваты, похожую на невесомую сардельку и, вырвав большой белый клок, аккуратно стер пятно серебристой пыли с ее скулы.
– О! – сказал Кровник. – Тебе лучше, да?
Молочная бледность уходила. Проступали на ее щеках розовые пятна. Глаза из черных дыр снова превращались в спелые вишни.
Кровник улыбнулся и подмигнул ей. Затрепетала ресницами.
Пилотка опять закричала в рацию, и опять Кровник не смог разобрать ни слова. Он замер повернув ухо в сторону кабины. Вслушался.
Наконец понял, что она говорит с кем-то по-китайски.
Самолет, задрав нос, стал забираться выше, Кровник взял ребенка за плечо, и тут наступила тишина.
Он почувствовал, как пропала вибрация.
Увидел, как замедлились и замерли огромные винты по обоим бортам.
Услышал тонкий свист ветра в пулевой пробоине.
– Эй ты! – Пилотка кричала из кабины.
– Я?!
– Да! Ты! Вы! Оба идите сюда! – голос ее был совсем рядом, за перегородкой.
Она сидела, вцепившись в штурвал.
Край солнца тонул в огромном облаке где-то прямо по курсу.
– Что? – спросил Кровник. – Все? Керосин нихт?
– Керосин не нихт, керосин экономим, – Пилотка смотрела на приборы. – Я повыше забралась, будем планировать и ждать товарища Ли Чжэньфаня с его волшебным китайским примусом.
– В смысле? – спросил Кровник, – Заправщик? Китайский? Его же ПВО собьют на границе! Сначала их, а потом наши вдогоночку!
– Семь тысяч нарушений государственной границы за последний год, – сказала Пилотка. – Из них пятьсот по воздуху, из них десять мои. Если считать туда и обратно…
Она тряхнула головой:
– Тебя это вообще не должно волновать дядя! Тебе в Москву надо?
Кровник кивнул.
– Можешь начинать платить за проезд, – сказала она. – У меня денег с собой ноль, а товарищ Ли Чжэньфань за бесплатно не заливает.
– Мы летим в Москву? – спросил Кровник.
Они смотрели друг другу в глаза.
– Сначала мы заправляемся, – говорит Пилотка.
– А потом мы летим в Москву?
– Потом мы ремонтируем Катрусю у Васи Микки Мауса. До него минут тридцать лететь. Даже если керосин течет, с полными баками дотянем… Вася нас быстро чинит – надеюсь очень быстро – и мы двигаем на Москву.
– Точно? – спросил Кровник.
– Точно. Если я останусь, меня вылюбят, высушат, убьют и закопают. Я против если че…
Пилотка дернула щекой и посмотрела на девочку.
– Эй! – сказала она, вдруг улыбнувшись. – Смотри-ка, а нас уже не тошнит, да? Ты как, красавица? Испугалась?
Девочка молча рассматривала человека за штурвалом.
– Тебя как зовут? – спросила Пилотка.
Молчание.
– Немая что ли доча твоя? – она повернулась к Кровнику.
– Можно сказать и так.
– Понятно… – Пилотка посмотрела на приборы. – Как звать?
Кровник прикрыл глаза.
– Маша.
– А тебя?
– Миша, – сказал он.
Кровник вздрогнул: двигатели взревели, и почти моментально винты за бортами опять превратились в смазанные овалы с острыми краями.