— Куда ты едешь, Павел? — подозрительно осведомилась она.
Ее вопрос и голос удивили его.
— А я знаю, куда направляешься, — продолжала она, так как он не сразу ответил. — В дом под Острым Верхом. Сердце влечет тебя туда.
— Конечно, там мой отец.
— А не Магдула?
Эти вопросы озадачили его. В них чувствовалась бесконечная горесть, и он тщетно пытался отгадать причину.
— Скачи к своим дорогим, я тоже туда направлялась. Передай им привет и весточку от меня. Мол, я сделаю то, к чему они меня так дружно склоняли. Скажи, что свадьба моя уже не за горами.
— Ты выходишь замуж? — остолбенел он.
— Выхожу.
Он повернулся, вскочил на коня — и был таков.
Барбора снова выходит замуж и снова не за него!
Гнев ослеплял его, он и не задумывался, вправе ли гневаться. Про себя он клялся, что никогда не посмотрит на нее, а если и случится встретиться, то он за версту обойдет ее.
Она долго смотрела ему вслед, пока он не скрылся среди деревьев. Слезы слепили глаза. Медленными шагами она пошла в направлении Нового Места. Лишь временами оглядывалась, надеясь увидеть повозку, чтобы хоть кусочек пути проехать на ней.
Павел Ледерер успокоенно вздохнул, когда из халупки под Острым Верхом навстречу ему с веселым лаем выбежал Цербер, а вслед за ним показался отец. Обнялись. Отец давно сожалел о том, что проклял сына. Увидя его, он словно бы помолодел.
— А где остальные? — спросил Павел отца.
— Рано утром уехали на свадьбу.
— На какую свадьбу?
— А ты разве не знаешь? — смеялся отец так, словно услышал добрую шутку.
Чуть погодя уже смеялся и сын, узнав, какое событие он проморгал в Чахтицах. Было забавно думать, как рвет и мечет госпожа и как чертыхается Фицко, узнав, что граф Няри одурачил его.
— А где же будет свадьба? — полюбопытствовал он, собираясь удивить свадебных гостей своим внезапным появлением.
— В охотничьем замке графа Няри на Грашном Верхе. Вольные братья доверяют ему, словно он теперь член их дружины.
— А все же осторожность не помешала бы, — заметил Павел. — Уж чересчур подозрительны готовность и любовь графа Няри. Кто знает, что у него на уме.
Когда он рассказал отцу о встрече с Барборой, тот озабоченно поморщился.
— Надо бы тебе быть с ней поосторожней, Павел. Знаю, что было между вами, она мне все рассказала. Безумно любила тебя. Когда же ты отверг ее и отошел, она воспылала ненавистью. Мы даже боялись, что однажды она отправится в замок и выдаст тебя. Сильно ревнует тебя к Магдуле. Оттого мы и обрадовались, когда она в ответ на уговоры матери ушла домой. Говоришь, замуж выходит? Значит, вняла нашим уговорам. Это самое лучшее решение.
Насчет последнего у Павла было иное мнение, но он промолчал. В одном он все же с отцом согласился: отвергнутая женщина — опаснейший враг.
Тут же он погнал коня в охотничий замок на Грашном Верхе. Там его встретили ликующими возгласами. В роскошно обставленных залах пировали разодетые вольные братья, и челядь обслуживала их, точно господ. Графа Няри пока не было. Не было и Мариши Шутовской, ни сестры, ни матери Яна Калины. Павла Ледерера это насторожило. Они должны были уже находиться здесь. Он почувствовал что-то неладное, но молчал — не хотел портить настроение пирующим.
Чуть позже он стал прощаться, хотя его всячески удерживали. Андрей Дрозд, чувствовавший себя на седьмом небе, обнял его.
— Внимательно следи за женой, — шутливо предупредил его Павел Ледерер, — а то как бы Фицко не похитил ее у тебя и не запродал туркам.
Эржика побелела, узнав, какая опасность ей угрожала.
О Яне Калине ему было сказано, что он пошел к Микулашу Лошонскому и что его ожидают с минуты на минуту.
— Кастелян жив? — обрадовался Ледерер.
— Жив, — ответил Вавро. — И сегодня собирался с нами пировать.
Между тем желание Барборы исполнилось. Вскоре позади загромыхала бричка. Завидев на ней женщину, с которой уже имела дело, Барбора хотела сразу скрыться, да было поздно. Эржа Кардош, правившая лошадьми, сама предложила ее подвезти. Жалко, дескать, такие пригожие ножки сбивать. Она была пьяна, и Барборе показалось, что она не узнала ее. Эржа тотчас погнала лошадей и как бы уже не замечала ее. Она сидела спиной к Барборе, время от времени отхлебывала из бутылки и мурлыкала непристойные песенки. Барбора заметила, что Эржа едет незнакомой дорогой, все время куда-то сворачивая. Это ее встревожило.