Дочери и зятья чахтицкой госпожи, бледные, расстроенные, сновали среди гостей. Они чувствовали, что их все вокруг неведомо почему жалеют, почему-то избегают разговора с ними, что-то от них утаивают. Они задавали себе мучительный вопрос: возможно ли такое?
Палатин подошел к Алжбете Батори как раз в ту минуту, когда она пришла в себя и устало обвела глазами слуг и Анну Цобор, хлопотавшую над ней не из особой любви, а по обязанности хозяйки дома. Когда Алжбета увидела палатина, она снова упала в обморок.
— Я хочу остаться с ней наедине, — сказал Дёрдь Турзо и решительным жестом велел жене вместе с прислугой покинуть помещение.
Когда за ними закрылась дверь, палатин заговорил так дерзко, как обычно никогда не разговаривал с дамами:
— Итак, довольно! Или я прикажу бросить вас в колодец, если будете продолжать изображать обмороки!
Смертельно бледная, графиня открыла глаза и села.
— Отравительница! Убийца! — закричал он на нее. — Убирайся из моего дома. Если через час ты не будешь за пределами Бытчи, я заточу тебя в самом темном подвале!
Он повернулся и пошел прочь.
Гнев буквально сотрясал палатина. Близость чахтицкой госпожи настолько бесила Дёрдя Турзо, что останься он в комнате еще немного, определенно забыл бы о достоинстве и своем положении и бросился бы душить ее, как самого лютого врага, посягнувшего на его жизнь.
Как только он вышел, кровно оскорбленная Алжбета Батори выбежала из залы и как безумная бросилась в свои покои. В дальних коридорах она ничего не замечала.
— Запрягайте! — отдала она приказ гайдукам и даже сама принялась помогать служанкам укладывать вещи в сундуки.
Среди гостей мигом распространился слух, что она уезжает. Всем стало легче: свадьба обойдется без ненужных неприятных сцен. В этом заключался, как им думалось, единственный способ удовлетворить оскорбленную гордость князя.
Дочери и зятья Алжбеты чувствовали себя прескверно. Один за другим незаметно покидали они зал и, мучимые множеством вопросов, входили в апартаменты матери. Но вид ее приводил их в трепет.
— Прочь с глаз моих! Не хочу вас видеть! — кричала она на них так бешено, что они оставили ее покои в полном отчаянии.
У дочерей слезы навертывались на глаза, у зятьев в бессильном гневе сжимались кулаки. Недолгое время спустя они оказались в кабинете палатина, где по его приказу их всех собрал Юрай Заводский.
Палатин был буквально разъярен.
— Алжбета Батори совершает неслыханные вещи, — сдерживая себя, говорил он, — они уже перестали быть тайной для общества. О них знает уже и король и требует наказания виновников. Сегодня она превзошла все свои злодейства: попыталась отравить меня и графа Няри. Я сообщаю вам этого с настоятельным требованием — призвать ее к порядку. Если этого не произойдет, придется вмешаться мне, и я не смогу защитить от позора и ваши семьи.
Тем временем чахтицкая госпожа выезжала из турзовского замка так стремительно, словно крыша горела над головой. В коридоре она столкнулась с Юраем Заводским. Он хотел было избежать встречи, исчезнуть, но она отгадала его умысел. Он остановился.
— Юрай Заводский, — вперила она в него свой взгляд, — в последний день года я жду тебя в чахтицком граде. Жду непременно. Не забудь!
И она вышла во двор, где уже стоял наготове экипаж.
Минуту спустя кортеж выехал из ворот и растворился в ночной мгле.
Граф Няри искал возможности поговорить с князем Яном Христианом наедине. Наконец это ему удалось. Они вместе наблюдали отъезд Алжбеты Батори, укрывшись в нише.
— Хотя ты и не выполняешь наше условие, — сказал граф Няри, — и пускаешься в опасную авантюру на свой страх и риск, все равно я восхищен тобой, мой молодой друг! Сперва я не понимал, зачем тебе сей княжеский маскарад, но вскоре догадался!
— Да затем, чтобы о чахтицких делах, о чахтицкой госпоже и ее злодействах узнали и наверху, хотелось открыть глаза палатину.
— Это тебе на славу удалось, искренне тебя поздравляю.
— А разве вас не следует поздравлять и благодарить?
— Однако нам нельзя терять ни часа, — сказал граф Няри шепотом, когда у ниши появилась пара влюбленных. — Теперь объясни, как ты хочешь выбраться из этого опасного положения. В самом скором времени обнаружится, что никаких разбойников сюда из Нового Места не привозят. Твоего пандурского капитана схватят, под пытками он все выложит. И ты плохо кончишь.