— Можем мы поговорить где-нибудь подальше от толпы, мистер Верно?
— Конечно.
— Стив… — начала женщина.
Верно потрепал ее по руке.
— Я уверен, все в порядке. Сюда, сержант. — Он провел их в гостиную и отвел в сторону от нескольких бывших в ней людей. — Ну, так в чем дело?
Всегда трудно говорить об этом. Гарри постарался сказать побыстрее.
— В заливе найдено тело человека, в кармане был ключ от номера Моссмана.
Верно, пораженный, смотрел на него.
— В заливе? Он упал и утонул?
Гаррет осторожно ответил:
— Мы считаем, что он умер до этого. Как будто его ограбили.
— Его убили? — На них начали посматривать. Верно понизил голос. — Вы уверены, что это Джери?
Гаррет прочел ему описание.
Верно побледнел.
— О, нет!
— Нужно, чтобы кто-то пошел с нами в морг и опознал его. Сможете?
Верно еще больше побледнел, но кивнул.
— Только скажу Алексу и Сьюзан, что ухожу.
4
Гаррет никогда не любил морг, не столько из-за того, что он полон смерти, сколько из-за его враждебности жизни. С первых обязательных посещений во время обучения в полицейской академии он представлял себе морг как место, полное резкого света и жестких поверхностей, где холодно отдаются звуки и люди бесформенно отражаются в глазированном кирпиче, нержавеющей стали и покрытом плиткой полу. От морга несет смертью, ее запахом там проникнуто все; запах этот обрушился на Гаррета при входе и цепко держался в ноздрях еще через час после ухода. В этом году он возненавидел морг, особенно хранилище, с его рядами стальных холодильных шкафов. Разумом он понимал необходимость морга, знал, что так мертвые служат живым… но каждый раз как он слышал щелчок открываемого замка и шум роликов, на которых выкатывались носилки, перед ним снова оживал кошмар, когда лицо под простыней оказалось лицом Марти и у него отняли половину души.
Он стоял с застывшим лицом, готовый подхватить Верно, если понадобится, но хотя торговец смертельно посерел, он остался на ногах.
— О, Боже!
Санитар опустил простыню, и они вышли из хранилища.
— Когда вы в последний раз видели его? — спросил Гарри.
Верно с трудом сглотнул.
— Вчера вечером. Выставка закрылась в семь, и мы вышли вместе.
— Знаете, какие планы были у него на вечер?
— Поужинать с участниками ассоциации, вероятно. Так он сделал и в понедельник вечером, и вообще это обычная практика… нужно устанавливать личные контакты, знаете ли.
— Он не упоминал никаких имен, не говорил, куда пойдет?
— Не думаю.
— С него сняли кольцо и часы. Можете описать их?
Верно покачал головой.
— Наверно, его жена сможет. Она в Денвере. — Он провел пальцами по волосам. — О, Боже! Не могу поверить. Это была его первая поездка в Сан-Франциско.
Как будто это могло предохранить от беды. Гаррет сказал:
— У него на шее большой кровоподтек. Вы его не помните в последний вечер?
— Кровоподтек? — Верно недоуменно мигнул. — Я… нет, не помню. Кто это мог сделать? И почему?
Гарри поймал взгляд Гаррета.
— Провожу мистера Верно в отель и поговорю там с людьми. А ты свяжись с полицией Денвера, пусть они обратятся к жене. Знает ли она его врагов? И скажи, что нам нужно описание ценностей для проверки в ломбардах. Приходи в отель, как только сможешь.
5
Гаррет задержался у телефона. Денвер отправил кого-то сообщать новость жене Моссмана. Пообещали передать насчет ценностей. На столе Гарри лежала информация береговой стражи. По схемам тело вероятнее всего попало в воду где-то между южным концом пристани и Китайским бассейном, хотя не южнее мыса Портеро. Гаррет переписал это сообщение с блокнот, в то же время жуя конфету из мешочка в своем столе. Придется поговорить с людьми и в этом районе. Может, кто-нибудь что-то видел.
Из своего кабинета вышел Серрато и сел на угол стола Гаррета.
— Ну что с утопленником?
Гаррет рассказал ему все, что они узнали.
Серрато нахмурился.
— Грабеж? Странно, что грабитель не взял ключ от номера; он мог и его ограбить.
— Если это только не маскировка под ограбление.
Лейтенант потянул себя за ухо.
— У вас другие версии?
Гаррет съел еще одну конфету.
— У него на шее кровоподтек. — Большим и указательным пальцем он сделал кольцо, показывая размеры и расположение. — Был еще случай с таким же знаком, там тоже была сломана шея. Несколько лет назад.
Серрато поджал губы, потом покачал головой.
— Боюсь, ничего подобного не помню. Продолжайте думать. Может, вспомните больше. — Он вернулся к себе.
Гаррет осмотрелся. Эвелин Колб и Арт Шнайдер работали за своими столами. Он спросил, не помнят ли они такой случай.
Колб подкачала термос с чаем, который ежедневно приносила на работу, наполнила чашку дымящимся чаем.
— Не я. Арт?
Тот покачал головой.
— Никаких ассоциаций.
У других то же самое. Гаррет вздохнул. Черт возьми! Если бы только он смог еще что-нибудь вспомнить. Вспомнить бы, кто расследовал этот случай.
Его внимание привлекли громкие шаги за дверью. Ворвались Эрл Фей и Дин Сентрелло. Гаррет поднял брови.
— Вы ведь не разбили еще одну машину?
Фей рухнул на стул, Сентрелло огрызнулся:
— Помните дело Айзенмайера? Подонок хотел зарезать подружку. Ну, мы все подготовили для ареста, свидетельства соседей, ордер. И тут девица говорит, что отказывается от обвинения. Говорит, он сделал ей предложение.
— Приберегите ордер, — ответил Шнайдер. — Используете в следующий раз.
— Боже, поглядели бы вы на эту девицу! — Фей закатил глаза. — На ней все или прозрачное, или раскрашенное. Когда мы в первый раз пришли к ней…
Колб подмигнула Гаррету.
— Перерыв в работе, известный под названием "час волшебных сказок".
Фей нахмурился, но продолжал говорить. Гаррет слушал с интересом. Фей — живое доказательство, что в век электронных развлечений искусство рассказчика еще не умерло. Когда иссякал запас анекдотов, он переключался на женщин или спорт или в ярких подробностях описывал сцены преступлений.
При этой мысли что-то шевельнулось в памяти Гаррета. Он отбросил все другое, сосредоточившись на этом «что-то». Но его сосредоточенность разбил телефонный звонок. Чувство, что он близок к чему-то важному, исчезло.
Со вздохом Гаррет поднял трубку.
— Отдел по расследованию убийств, Микаэлян.
— Говорят из конторы коронера, инспектор. Мы начинаем аутопсию вашего утопленника.
Гаррет прихватил горстку конфет, чтобы съесть их на пути к коронеру. Он знал, что позже ему есть не захочется.
6
Не в каждом помещении морга гулкое эхо, отметил Гаррет. Его нет в комнате для вскрытий, с ее рядом корытообразных столов. Здесь всегда очень тихо… ни шагов, ни обычных разговоров, только однообразный голос патологоанатома, диктующего свои наблюдения в свисающий с потолка микрофон, и журчание воды, уносящей кровь.
Женщина врач с восточной внешностью уже вскрыла брюшную полость и извлекала внутренности, когда Гаррет вошел и остановился в голове стола, глубоко засунув руки в карманы пиджака. Не прерывая своего монолога, женщина кивнула ему.
Гаррет заметил, что утекающая вода чистая. Даже в емкости у стола, в которой плавают дожидающиеся вскрытия отдельные органы, обычно розовой от крови, на этот раз вода бесцветная. Врач вскрывала каждый орган точными уверенными взмахами скальпеля, будто отрезала куски хлеба, всматривалась в срез… и бросала некоторые образцы в специальный контейнер. Она на всю длину разрезала трахею и вскрыла сердце, чтобы проверить все отделения и клапаны. Под взглядом Гаррета на ее лбу появилась морщина удивления. Она вернулась к пустой серой шелухе, когда-то бывшей человеком, и внимательно осмотрела поверхность кожи, даже перевернула тело набок, чтобы посмотреть на спину. Осмотрела также края раны на шее.
Гаррет заметил на шее еще одно пятно, ранее скрытое под рубашкой убитого. От него отходила тонкая красная линия, глубоко врезавшаяся в тело по краям пятна. След от сорванной цепочки?