Конечно, для них Зак был всего лишь бесполезным фермером. Но во время войны они потеряли многих соратников и хотели быстро восполнить потери в числе. Вот почему группа наёмников легко приняла Зака. Но существование этой группы было не совсем законным, точнее не всегда. Во время войны они были наёмниками. Во время мира становились бандитами.
Не было ничего удивительного в той жизни, какую он вёл после встречи с ними.
Иметь что-то лучше, чем ничего. Забирать лучше, чем когда забирают у тебя. Вместо того чтобы плакать, лучше заставлять плакать других. Такой была его жизнь. Он не считал это плохим, и не чувствовал жалости. Каждый раз, когда слышал, как жертва умоляет и хнычет, он всё больше подтверждал верность своих убеждений.
Сейчас он бежал по нижнему городу. Бежал в мире, который был окрашен в более сильный оттенок красного, нежели сейчас закат.
Покинув постоялый двор, он бежал изо всех сил, он уже запыхался, и на лбу выступили капли пота. Он выдохся, ему хотелось отдохнуть. А может, так и поступить? Но поскольку времени было мало, он терпел усталость и продолжал бежать.
Как только Зак собирался свернуть за угол…
— Опасненько.
Послышалась жалоба и стук метала. Фигура быстро кинулась в сторону, чтобы избежать столкновения.
Чуть не врезавшись, Зак испугался и посмотрел на отпрыгнувшую тень.
Перед ним стояла женщина с утончённым лицом. Из-за чёрной накидки она сливалась с тенями, но яркие фиолетовые глаза смотрели на него с большим любопытством.
Из-за усталости Зак потерял терпение и рявкнул:
— Это я должен говорить! Это было опасно! Смотри, куда прешь!
Женщина, похоже, не испугалась его угрожающего рыка и показала ему холодную улыбку.
От такой улыбки Заку захотелось сделать шаг назад, он даже не мог набраться храбрости, чтобы вынуть нож из-под рубашки. Он был словно мышь перед тигром.
Лязганье металла, которое он услышал, когда она отпрыгнула, наверное издавала её броня.
Женщина в доспехах. Скорее всего, искательница приключений.
…Не та цель, с которой следует затевать драку.
Подсознание ему говорило: опасность! И он понял, в каком положении оказался.
Он не посмотрит свысока на женщину из-за наивных мыслей о том, что женщины — слабый пол. Зак знал, что существует очень сильная группа искателей приключений, состоящая из одних женщин. Он вспомнил, как невзначай об этом упомянул сильнейший член его группы наёмников.
Хотя Зак был с ним в одной группе, он, без сомнений, был среди них слабейшим. Из него сделали мальчика на побегушках, поскольку он был слаб.
Залитый потом, Зак пожалел о том, что решил использовать угрожающий тон, медленно он начал потеть совсем по другой причине. У него на лице, очевидно, был испуг, улыбка женщины вдруг стала менее страшной:
— Хмм, ну ладно. У меня не так много времени. Но если увижу снова, будь готов к некоторому дискомфорту, — невзначай отметила женщина и обошла его кругом. Заку стало интересно, куда же она направилась, это ведь часть нижнего города, где никто не живет.
Почему же красотка так поздно идёт в трущобы? Впрочем, у него были более насущные дела. Он снова побежал.
Спустя некоторое время он достиг другой части нижнего города, наполненной многими ветхими домами. Он быстро осмотрелся, чтобы проверить, не преследует ли его кто.
Солнце постепенно опускалось за горизонт, и мир медленно окутывала тьма. Зак, спрятавшись в тёмном углу, ещё раз осмотрелся. Он уже несколько раз повторял эту процедуру, но на всякий случай хотел проверить в последний раз.
Удовлетворенно кивнув, Зак, пытаясь отдышаться, постучал в дверь три раза. Прождав пять секунд, постучал ещё четыре раза.
После того как он выполнил секретный стук, по ту сторону двери послышалось, как деревянная доска скользит о дерево. Доска, закрывающая смотровое отверстие, скользнула в сторону, и показались человеческие глаза, чтобы поглядеть на гостя.
— А, это ты. Подожди секунду. — Он не подождал, пока Зак ответит, и снова закрыл смотровое отверстие. Послышался звук открытия тяжелого замка и дверь приоткрылась. — Заходи.
Из комнаты исходил запах гнили, это был совсем иной мир по сравнению с тем постоялым двором. Зак понадеялся, что нос вскоре привыкнет, и быстро зашёл внутрь.
Дверь закрылась, и он увидел, что комната внутри не только тёмная, но и маленькая.
Это место было столовой со встроенной кухней, но стол был лишь один. На нём стояла одинокая свеча, тускло освещающая комнату.
Грязный мужчина, который, казалось, прожил всю жизнь в насилии и жестокости, отодвинул от стола стул и сел. Стул заскрипел, будто крича. Мужчина был крепким, с широкой грудью. На лице и руках виднелись небольшие шрамы. Казалось, что под его весом стул вот-вот сломается.