– Это надо съесть… Это всего лишь соль. В этих местах бытует поверье, что некоторые люди даже после смерти остаются жить среди живых… И они будут вести себя, как живые, до тех пор, пока не попробуют соли. И только тогда они поймут, что уже мёртвые.
Португалец проглотил соль, не поморщившись. Капитан и Платон последовали его примеру и приготовились ждать, предчувствуя неторопливую беседу. Но вождь был удивительно немногословен.
– Я оказал вам гостеприимство и хочу, чтобы ты, вождь Линч, отдал мне вот этого раба, – сказал он капитану и показал на Платона.
Когда дон Родригу это перевёл, глаза его засверкали, а от аристократической расслабленности португальца не осталось и следа. Капитан тоже вспыхнул.
– Платон не раб, – ответил он потрясённо, но твёрдо, и уже растерянно добавил: – Платон… Платон – вождь.
– Вождь не может носить корзины, – сказал Драаго, и глаза его хитро сощурились, а полные губы заулыбались. – Корзины носят только женщины и рабы.
– А у нас корзины носят все, – ответил капитан. – Вот я, вождь, а ношу корзины тоже.
– Ты – другое дело, ты – белый человек, – ответил Драаго, его круглое лицо выражало довольство своей находчивостью. – Белые люди – странные люди.
– За гостеприимство я подарю тебе часы, вождь, – поспешил сказать капитан. – Они золотые и громко тикают.
Вождь Драаго, казалось, задумался – глаза его застыли и слегка округлились, несколько секунд он молчал, потом произнёс:
– И часы тоже.
Потом он поднялся со своего сидения и с достоинством удалился, зажав подаренную саблю под мышкой.
****
Капитан вернулся в лагерь в бешенстве, Платон был тих и молчал по-своему обыкновению, у дона Родригу гордо сверкали глаза.
Мистер Трелони и доктор бросились к ним с расспросами. Все они сгрудились в тесной палатке, стараясь говорить тихо и сдержанно. Тихо и сдержанно капитан стал рассказывать, что местный царёк Драаго, этот жирный вонючий козел, – тут капитан захлебнулся яростью и молчал несколько секунд, собираясь с силами, – требует отдать ему Платона в качестве подарка за гостеприимство.
– Джентльмены, нам надо бежать, и чем скорее, тем лучше, – сразу предложил доктор Легг.
– А, может быть, принять предложение Йаро? – сказал сквайр после минутного размышления, он сидел по-турецки и задумчиво покусывал травинку, прищурив один глаз. – Ну, постреляем немножко.
– Я не буду помогать этому интригану Йаро и освобождать для него местный трон, – резко сказал капитан. – Это не наша распря… Мы здесь чужие.
– Кот в перчатках мышей не поймает, – глубокомысленно изрёк мистер Трелони.
– Нет, – отрезал капитан.
– Тогда я предлагаю Платона опять усыпить, – доктор заулыбался, словно через силу, и подморгнул Платону.
– Они не поверят, – сказал капитан. – Я уже думал об этом… Они начнут делать из Платона «зомби» или чучело.
– Палатки придётся бросить, – проговорил сквайр, он уже обдумывал детали побега. – Не начинать же складывать их на виду у всей деревни… Да и нести их будет тяжело, мы одни столько теперь не унесём.
– Самое важное мы возьмём: оружие и медикаменты, – ответил капитан.
Тут подал голос дон Родригу.
– У меня сложилось впечатление, господа, что вождю нужен не столько Платон, сколько его амулет, – осторожно произнёс он.
– Да, я тоже это заметил. Драаго глаз с амулета не спускал, – ответил капитан и, уже обращаясь к Платону, сказал сквозь зубы устало: – Я тебя прошу – сними ты эту штуку с себя … Сними и спрячь, за ради господа бога!
Платон снял амулет, накрутил на него бечёвку и зажал в кулаке.
– И пусть Платон пока никуда не отходит от лагеря, – вставил своё соображение мистер Трелони.
Тут снаружи палатки раздался голос Жуана, который звал своего отца. Дон Родригу выглянул, потом залез обратно, и лицо его выражало непомерное удивление. Посидев недолго с оторопелым видом, португалец тихо произнёс:
– Здешний колдун, имя которого произносить запрещено, зовёт вождя Линча к себе… Сейчас же. Он прислал провожатого.
Капитан выругался сквозь зубы и стал собираться: он решил идти, конечно же, с доном Родригу, обязательно захватив в подарок для колдуна часы.
****
Выглянув из палатки, он увидел чернокожего мальчика, терпеливо стоящего поодаль.
Капитан потряс свои сапоги, чтобы вытряхнуть из них насекомых, которые туда могли заползти, и стал их натягивать. Следом за ним вылез и стал обуваться с такими же предосторожностями дон Родригу. Мальчик повёл белых людей быстро, иногда оглядываясь на них.