Когда включился компрессор за автоматом с газированной водой, Пэйтон перевел взгляд на продуктовую стойку, где всегда накрывали обеды и закуски, когда они проводили время в учебных классах или тренажерке. Хотя Братья выпускали их на поле для полноценных сражений с врагом, им предстояло еще многое узнать по части теории, рукопашного боя и оружейного дела, и занятия проводились на регулярной основе.
Он ел здесь две-три ночи в неделю…
Вау. Только гляньте. Он пытался отвлечь самого себя.
Пэйтон перевел взгляд на Пэрадайз. Боже, она была так красива, нереальные светлые волосы и огромные голубые глаза… и эти губы. Мягкие, натуральные, розовые. Ее тело слегка потеряло свои округлости, стало чуть более мускулистым с тех пор, как она начала усиленно тренироваться, и эта мощь возбуждала.
— Знаешь, — пробормотала Пэрадайз. — Когда-то между нами не было тайн.
На самом деле, это неправда. Он всегда умалчивал о своем влечении.
— Люди меняются. — Потянувшись, Пэйтон размял спину. — Отношения тоже.
— Не наш случай.
— В чем смысл? — он покачал головой. — Ничего хорошего не выйдет из…
— Пэйтон, да брось. Я чувствую, как ты смотришь на меня в классе, на поле боя. Не заметит только слепой. И слушай… Я же понимаю, что тобой движет. Я не наивная.
Ее напряжение было очевидно, плечи задеревенели, губы сжались в линию. И, хэй, вот неожиданность, ему тоже было ненавистно то положение, в которое он их ставил. Он бы прекратил все, если бы мог, но чувства подобны диким животным. Творят что хотят, и плевать, если в процессе тебя пнут, укусят и ударят.
— Как бы я не пыталась игнорировать это… — она перекинула волосы через плечо. — …и, как бы я не верила, что ты хочешь не чувствовать этого… это есть. Думаю, нам стоит поговорить об этом, расставить точки над «и»? Прежде, чем это начнет влиять на наши отношения и остальных, когда мы на поле боя.
— Не думаю, что есть какой-то выход. — Только если ты не хочешь отрезать от себя двести семьдесят пять футов твоей половинки и лишиться своей пары. — И я не считаю, что это настолько значимо.
— Я не согласна. — Пэрадайз вскинула руки. — И, да ладно? Мы столько всего пережили вместе. Нет ничего, с чем бы мы ни справились. Помнишь те часы на телефоне? Поговори со мной.
Гадая, почему, черт возьми, он не захватил с собой бонг, Пэйтон встал и принялся изображать следопыта среди мебели, расставленной с аккуратностью и точностью шариков в игре «Марбл»: разнообразные стулья, диваны и столы в результате сомнительных ставок на отжимания, приседания и арм-рестлинг рассредоточились по комнате в произвольном беспорядке.
Он, наконец, остановился и повернулся. И они заговорили в унисон:
— Окей, я влюблен тебя…
— Я знаю, ты все еще не одобряешь, что я…
А потом также синхронно замолчали.
— Что ты сказал? — выдохнула Пэрадайз.
Пистолет. Ему нужен пистолет, чтобы прострелить себе ногу в реальности, а не только в воображении.
Открылась дверь в комнату отдыха, и ее мужчина, Крэйг, вошел в помещение с таким видом, будто владел этим местом. Огромный, с горой мускул, один из лучших бойцов в программе, такой мужик воспользуется ржавым гвоздем вместо зубочистки, зашивая при этом собственные раны посреди горящего склада, со щенком золотистого ретривера под мышкой и двумя надвигающимися на него лессерами.
Крэйг замер и поочередно посмотрел на них.
— Я чему-то помешал?
***
Ново едва успела добраться до огромной металлической урны. Она согнулась в поясе, и ее вырвало водой, а потом, когда рвотные позывы затихли, она отодвинулась от урны и рухнула на маты. Прислонившись спиной к холодной бетонной стене, она ждала, когда мир вокруг нее остановит свою карусель.
Пот падал на ее лицо подобно слезам, горло горело… хотя тут виновата не рвота, а резкие выдохи во время становой тяги. И незачем говорить о легких. Казалось, будто она пытается отыскать крупицу кислорода посреди клубов горячего дыма.
Бряк. Бряк. Бряк…
Когда силы вернулись к ней, она подняла голову и сфокусировала взгляд. В противоположной части качалки огромный мужчина делал жим ногами в медленном, уверенном ритме, предплечья бугрились, когда он хватался за ручки возле бедер, мускулы ног, казалось, были высечены из камня, и повсюду виднелись выступающие вены.
Он пялился на нее. И в его взгляде не было ничего жуткого.
Скорее в духе «все-в-порядке? может-позвать-врача?».
— Я в порядке, — сказала она, отводя взгляд. Хотя он не мог услышать ее сквозь наушники.
Явпорядке. Явпорядке. Нетчестноявпорядке…