Роман оттолкнул Михайловского, рыча и матерясь, и повернулся к жене.
- Как вообще можно спутать мужа и какого-то мужика? – не понимал он.
- Это был ты, ты, - повторяла женщина, смотря на него с надеждой.
- Везде посмотрела? Может, она решила спрятаться? Вы играли в прятки?!
Даша быстро покачала головой, вытирая красный нос, из которого сочилась влага. Лицо было смятым, глаза испуганными и потерянными.
- Но это был ты, - снова прошептала еле слышно, но каждый понял, что именно она говорит.
- Мы пойдём на улице посмотрим, Арина должна была местных попросить помочь, - Егор кивнул Максу на калитку, предлагая идти за ним. Михайловский бросил взгляд на семейную пару, выясняющую отношения, и последовал за другом.
- Ну, говори уже, - догнал его на улице.
- Короче, пришла Даша на праздник. Мы её не сразу заметили, она стояла в другом месте, даже не знаю, сколько времени прошло, пока мы встретились. Ну она так странно на мужа смотрит и говорит. «А ты зачем вернулся? Женя где?» Ну он удивился, понятно, и говорит. «С кем ты ребёнка оставила, Даш»? Она сказала, что Роман пришёл полчаса назад и сказал идти на праздник, а сам с дочкой остался. Но я то знаю, что всё это время Роман со мной был!
По спине Михайловского разбежалось множество мурашек. Он никогда не считал себя трусом, но здесь, в этой чёртовой деревне, страхи наседали. Он не боялся темноты, но здесь она казалась другой: зловещей и мерзкой. Он не верил в призраков или зомби, русалки, лешие, домовые – всё это несусветная чушь. Байки, сказки народов, как Змей Горыныч или Кощей.
- Это пранк такой? – наконец, спросил он. – Типа, ты привёз меня сюда и разыграл, а вокруг актёры?
Михайловский готов был поверить в то, что Лыков выиграл в лотерею, получил кучу бабла и решил поместить его в ужастик, чтобы потом смеяться и говорить, что Макс нассал в штаны от страха. Идиотизм, конечно, тратить такие бабки на массу актёров и атмосферу, чтобы просто напугать кого-то. Он обычный парень, как множество других. Но Михайловский готов был скорее поверить в эту небылицу, чем в то, что какой-то двойник припёрся к туристке в облике её мужа. Прокручивать то, что произошло с ним, вообще было жутко. Макс решил уточнить детали в своей голове, когда ночь отступит, потому что сейчас на него накатывала паника при мысли о той мерзости, что касалась его лица.
- Ладно, Гошан, признаю. Мне страшно. Давай кончай цирк и пошли спать.
- Я тебя не понимаю.
- Ну, это же спецом всё подстроено, да? Серпы какие-то, пропажа детей, потом ещё девка с длинным отвратительным языком.
- Какая девка? – пришла очередь удивляться Егору.
- Ты мне её и подослал, - смотрел на него друг. – Веста, сестра твоей блондинки.
- Она приходила к тебе?
- Как только ты ушёл. Да хватит заливать, сам же её заставил сюда идти.
- Я даже в глаза её не видел! – если Лыков играл, делал это охренительно. Даже Станиславский бы выкрикнул «Верю».
- Женя-я-я-я-я-я-я-я-я, - снова раздался голос, и Роман выскочил на улицу. – Не видели?
- Мы поищем, правда, - Лыков чувствовал небывалую ответственность за происходящее. Всё-таки ребёнок пропал, а они с другом были рядом.
Издали Макс заметил, как бежит Арина, а за ней идут какие-то люди.
- Вот, кого собрать смогла, - сбивчиво сказала, останавливаясь перед ними. – Кто-то в лес пошёл поискать, кто-то обряды заканчивает. Нельзя так всё оставлять, иначе худо будет.
От вот этого её «худо» у Михайловского скрутило внутренности.
В природе красный символизирует опасность. Он смотрел на эту Белоснежку, и ему становилось не по себе. Арина сменила белое платье на красный сарафан, и в ассоциациях чётко высветилась кровь. Деревня сводила Михайловского с ума, и отсюда надо было валить. Но ребёнок. Маленькая девочка, которая какого-то чёрта исчезла с места, где спала. И он должен помочь её найти. Если ему, взрослому мужику страшно, то каково пятилетнему ребёнку? Оставалось надеяться, что она сама вышла из дома, проснувшись, и отправилась искать родителей. Но что-то подсказывало ему, что вся история хорошо не кончится.
- Макс, ты слышал, хоть что-то? – повернулся к нему Егор, когда остальные разбрелись в разные стороны, но Михайловский покачал головой. – Но почему ты был в сарае? – не отставал Лыков.