- И что делать?
- Под горами множество озер и рек. Вот здесь, - Балин указал на карте, - штреки затоплены, давно, а этот брошен едва начатым, потому что слишком близко подземное озеро. Если взорвать стены, здесь и здесь, то озеро это хлынет вниз, заполняя все пустоты, что встретит. Нижние уровни окажутся затоплены. Мы потеряем самые глубокие шахты со всем, что еще возможно было бы там найти, но я сказал бы, что это недорогая цена за то, чтобы раз и навсегда отрезать орочьему отродью путь в Казад Дум. Камень их не остановит, мы закроем старые их ходы - они пробьют новые.
После обнаружения тайника с митрилом на Балина, и без того уважаемого, стали и вовсе смотреть, как на высшую силу: он заслуживал уважения самими своими годами, но был притом славный воин и многомудрый рассказчик, державший себя с молодыми на равных, что не могло не вызывать их любовь, а теперь, ведающий тайны гор и чувствующий себя в Казад Думе уверенно и спокойно, он и вовсе обратился личностью полусказочной. Вот и сейчас его слушали в молчаливом и преданном согласии.
- Ты уверен, что вода не пойдет выше и не затопит здесь все? - спросил Кили, сосредоточенно глядя на карту.
- Эта выработка не сообщается с другими, и основной штрек выводит высоко, на первый нижний горизонт, - Балин покачал головой. - Такой глубины хватит, чтобы поглотить и Великую реку.
- А взрыв? - Гимли, внимательно слушавший, неуверенно оглядел зал. - Верхние горизонты-то выдюжат? Мы все не провалимся ль прямо в это самое озеро? Вот орки обрадуются - в компании и тонуть веселее!..
- Думаешь, здешние глубины пропаханы вручную, без гром-камней? - улыбнулся Балин. - Выдержат стены, не бойся.
Балин говорил спокойно и уверенно, и план его показался Кили здравым. Ненайденных еще сокровищ в уготованных в жертву воде шахтах было жаль, но что толку считать недобытое золото. Да и Погибель Дьюрина не явилась ли от корней гор потому, что горняки былых времен слишком алкали добычи? Вновь перед глазами Кили предстал рисунок Ори. Огненный призрак во мраке... Вряд ли ему придется по нраву потоп. Криво улыбнувшись этой мысли, он сказал Балину:
- Согласен с тобой.
Тут подал голос до того молчавший Ори.
- Я слышал, под горами и воды не пустуют, - неуверенно сказал он. - Что твари пострашнее орков обитают в подземных озерах...
Гимли беззаботно хлопнул его по плечу.
- Страшилищ любят выдумывать, дружище. Выдумали уже столько, что девать их некуда, раз даже в воду под горами засунули.
На этом и закончилось обсуждение. Состав для гром-камней был предусмотрительно захвачен с собой из Эребора - думали, вдруг придется пробиваться сквозь завалы. Ойн и Грани с Флои, оба шахтеры, имевшие со взрывами дело, приготовили смесь. Большая часть отряда вместе с Балином осталась ждать в одном из отмеченных как часть общего пути залов, а Кили, Гимли, не одобряющих их затеи, но все равно решивший пойти Ори и Нали вместе с двумя шахтерами, несущими гром-камни, отправились на первый подземный горизонт, где находился лаз в нужную им выработку.
Добывали здесь рубин, и сразу ясно стало, почему бросили: даже стенки лаза, далеко от глубины, где велась работа, укреплены были деревяшками и стянуты железной "паутиной". Порода здесь была слабая, а раз в опасном соседстве за такой ненадежной стеной обнаружилась вода, каждый удар киркой мог стать последним для всех, кто случился поблизости. Сама шахта похожа была на перевернутое дерево: единый ствол чем глубже, тем больше ветвился отходящими в сторону и вновь круто уводившими вниз штреками, которые, в свою очередь, тоже давали начало новым. Кили доводилось слышать, хоть в Синих горах никаких особых самоцветов не добывали, что рубин, кровь горы, будто бы как кровь и подвижен, и жила рубиновая там, где вчера была, назавтра может не оказаться, отчего шахта и должна быть такой вот раскидистой - ловить неспокойный самоцвет.
- Подлиннее запал сделайте, - велел Кили Гимли, прежде, чем они разделились и каждый пошел в свою ветвь штольни. Обрушить по расчетам Балина нужно было стену у озера и стену соседнего штрека, граничившего с другой выработкой. - Отсюда быстро не выберешься.
Вслед за Флои он спустился по почти отвесной лестнице на нижний, самый глубокий уровень, с которым и соседствовали подгорные воды. Спрыгнув на пол, они зажгли факелы и огляделись. Узкий штрек здесь, если верить карте, не имел никаких ответвлений, и ни один ход из него не уводил. Однако свет факела вместо того, чтобы выхватить из мрака стены шахты, провалился вниз, еще глубже, и Кили увидел уходящий дальше лаз. Свод его тоже был укреплен, вот только сделали это руки вовсе не гномов: неровные, косо сколоченные доски, больше заграждавшие проход, чем крепившие его. Пол и стены кривые, свод неудобно низкий. Орочий ход, как пить дать. Потому, должно быть, и выбрали эту выработку, что она давно была брошена.
- Ну ничего, твари, мы к вам не с пустыми руками, - подойдя, усмехнулся Флои и, ощупав стену, принялся осторожно вкладывать гром-камни в выбоины от ударов кайла.
Кили ждал у входа в лаз. В свете его факела что-то искристо взблеснуло там, в глубине. Несмотря на предупреждающий возглас Нали, Кили спустился в низкий ход и присмотрелся. Рубиновый осколок лежал у стены, загороженный шершавыми досками опор. Кили поднял его. Не тронутый огранкой, этот прощальный подарок умирающей шахты посверкивал остро обколотыми краями и был неярко, грубо красив. Кили решил отдать его Балину.
- Готово, - крикнул ему Флои, отступив от стены. - Уходим!
Время еще оставалось, но задерживаться не хотелось никому, и они торопливо полезли по крутой лестнице вверх: Флои впереди, затем Нали, а Кили последним, то и дело оглядываясь на орочий лаз. Нехорошее предчувствие не оставляло его, хотя из вражьего хода не доносилось ни звука.