— Если хотите, можете отодвинуть сиденье, — сказала женщина. — Устраивайтесь поудобнее.
— Спасибо, — повторил Ричер.
Он нашел на двери нужные кнопки в форме подушек для сиденья, принялся на них нажимать, и механизмы отодвинули его кресло назад и откинули спинку. Ричер опустил сиденье, чтобы быть не очень заметным снаружи. Механизмы негромко урчали, и у него возникло ощущение, будто он оказался в кресле дантиста.
— Ну вот, значительно лучше, — сказала женщина. — Так вам удобнее.
Ее кресло было плотно придвинуто к рулю, потому что она была маленького роста. Ричер слегка повернулся и искоса стал разглядывать ее. Невысокая, стройная, со смуглой кожей, изящная. Очень миниатюрная. Примерно сто фунтов, около тридцати лет. Длинные, вьющиеся черные волосы, карие глаза, маленькие белые зубы, напряженная полуулыбка. Похоже, мексиканка, решил Ричер, но не из тех, кто переплывает Рио-Гранде в поисках лучшей жизни. Не вызывало сомнений, что предки этой женщины наслаждались лучшей жизнью в течение сотни лет. Это было в ее генах. Она выглядела как ацтекская принцесса. На ней было простое хлопчатобумажное платье с бледным рисунком, без рукавов и до колена. Ничего особенного, но сразу видно, что из дорогих. Ее руки и ноги, гладкие и темные, казались тщательно отполированными.
— Итак, куда вы направляетесь? — спросила она. Помолчала немного и улыбнулась. — Нет, я уже об этом спрашивала, и мне не показалось, что вы знаете, куда вам нужно.
У нее был настоящий американский акцент, скорее западный, чем южный. Она вела машину двумя руками, и Ричер заметил кольца, тонкое обручальное и платиновое с большим бриллиантом.
— Все равно куда, — сказал он. — Я хочу попасть туда, где я окажусь.
Она помолчала и снова улыбнулась.
— Вы от чего-то убегаете? Неужели я подобрала опасного беглеца?
Ее улыбка означала, что вопрос несерьезный, но Ричер вдруг подумал, что она напрасно шутит. В данных обстоятельствах этот вопрос был не столь уж бессмысленным. Она рисковала. И именно такой риск убивал автостоп в качестве средства передвижения.
— Я исследую, — сказал он.
— Исследуете Техас? Его уже давно открыли.
— Как турист, — пояснил Ричер.
— Но вы совсем не похожи на туриста. Туристы приезжают к нам на автобусах, и все они одеты в синтетические спортивные костюмы.
Она снова улыбнулась, когда произнесла это, и Ричер подумал, что ей очень идет улыбка. Она выглядела уверенной, сдержанной и утонченной. Элегантная мексиканка в дорогом платье, непринужденно разговаривающая с незнакомым мужчиной. За рулем «кадиллака». Неожиданно Ричер сообразил, что отвечает на все ее вопросы коротко и немногословно, вспомнил о своих растрепанных волосах и щетине на щеках, о рубашке в жирных пятнах и о мятых брюках. А еще о большом синяке на лбу.
— Вы здесь живете? — спросил он, потому что она сказала: «Туристы приезжают к нам» — и он чувствовал, что должен как-то поддержать разговор.
— Я живу к югу от Пекоса, — ответила она. — Это больше трехсот миль отсюда. Я же сказала вам, что еду туда.
— Я там никогда не был, — проговорил Ричер.
Она замолчала и подождала, пока не переключился светофор, проехала широкий перекресток и свернула на правую полосу. Ричер наблюдал за тем, как двигается ее бедро, когда она нажимает на педаль газа. Она прикусила нижнюю губу и прищурила глаза. Что-то заставило ее напрячься, но она явно контролировала ситуацию.
— Значит, вы исследовали Лаббок? — спросила она.
— Я видел памятник Бадди Холли[4].
Ричер заметил, как она посмотрела на радиоприемник, будто подумала: «Если этот парень любит музыку, может, включить ему что-нибудь?»
— А вам нравится Бадди Холли? — спросила она.
— Не очень, — ответил Ричер. — Слишком ручной, на мой вкус.
Она кивнула, не поворачиваясь к нему:
— Согласна. Мне кажется, Ричи Вэленс[5] был лучше. Он тоже из Лаббока.
— Да, я видел его имя на Аллее Звезд в Голливуде.
— Сколько времени вы провели в Лаббоке?
— Один день.
— И снова в путь.
— Таков план.
— Все равно куда, — сказала она.
— Таков план, — повторил Ричер.
5