Итак, мощь корабля превозмогла притяжение погибшего светила. После тридцати шести часов полета звезда, еще совсем недавно державшая его в смертельных объятиях, постепенно начала ослаблять хватку; теперь «Жаворонок» летел со все увеличивающимся ускорением.
Через двое суток влияние мертвой звезды практически не ощущалось; через трое — исчезло окончательно.
Пожирая энергию выпущенных на волю атомных демонов, «Жаворонок» несся вперед и вперед сквозь глубины межзвездного пространства с невероятной, фантастической скоростью, обгоняя свет с той же легкостью, с которой пуля обгоняет улитку.
6
Ситон открыл глаза и с удивлением огляделся вокруг. Еще не полностью пришедший в себя, сплошь покрытый синяками и кровоподтеками, он не мог сразу сообразить, где находится. Инстинктивно сделав глубокий вдох, Дик закашлялся, когда газ под давлением заполнил его легкие — и вместе с ним пришло ощущение действительности. Он отщелкнул крепления шлема, отстегнул страховочные ремни и рванулся к креслу, в которой лежала Дороти.
Она была жива!
Ситон перенес ее на пол и начал делать искусственное дыхание. Вскоре его усилия увенчались успехом — он услышал судорожный кашель Долли, прозвучавший в его ушах небесной музыкой. Сорвав с нее шлем, Ситон подхватил девушку на руки; она сдавленно всхлипывала у него на груди. Когда первая волна экстатического ощущения от встречи схлынула, Дороти виновато попросила:
— Дик, милый, позаботься, пожалуйста, о Мегги. Она…
— …в полном порядке, — сказал Крейн.
Действительно, стараниями Крейна Маргарет уже была возвращена к жизни. ДюКесна нигде не было видно. Засмущавшаяся вдруг Дороти вспыхнула и отпустила шею Ситона, а тот, тоже покрасневший, разжал руки, и девушка поплыла к потолку, безуспешно пытаясь уцепиться за что-нибудь.
— Опусти же меня, Дик! — наконец засмеялась она.
Ситон, не задумываясь, ухватил ее за лодыжку, отпустив скобу, за которую держался; теперь они оба зависли в воздухе под самым потолком. Крейн и Маргарет дружно расхохотались.
— По-моему, я — вылитая канарейка! — воскликнул Ситон, хлопая руками как крыльями и по-птичьи чирикая. — Брось нам конец, Март!
Крейн с преувеличенной деловитостью изучал парящую над ним пару.
— Ну какая же из тебя канарейка, Дик? Скорее ты похож на Юпитера, восседающего на троне!
— Если ты сию же минуту не пришвартуешь меня, умник, я воссяду на твоей шее!
Хохочущий Мартин пренебрег этой страшной угрозой, но, к счастью, в этот момент Ситон достиг в своем дрейфе поручня, за который крепко уцепился, придерживая за талию Дороти.
Благополучно приземлившись, он вставил энергетический брусок в один из двигателей и, включив предупреждающий сигнал, несколько увеличил мощность. «Жаворонок» словно подпрыгнул у них под ногами — и все снова обрело свой нормальный вес.
— А теперь, когда наши дела слегка приведены в порядок, — сказала Дороти, — разрешите, я представлю вас друг другу. Мисс Маргарет Спенсер, моя новая подруга, — Мегги, это те ребята, о которых я тебе рассказывала. Доктор Ричард Ситон, он же Дик, — мой жених. Он знает все об атомах, электронах, нейтронах и тому подобных мелких штучках. А это мистер Мартин Крейн, выдающийся изобретатель. Он сконструировал эти двигатели и все остальное оборудование «Жаворонка».
— Если не ошибаюсь, я уже слышала о мистере Крейне, — сказала Маргарет. — Мой отец тоже был изобретателем, и он часто упоминал про инженера Крейна, который усовершенствовал множество приборов, применяемых в авиационной промышленности. Отец рассказывал, что эти открытия произвели настоящую революцию… Он говорил о вас, мистер Крейн?
— Боюсь, ваш отец несколько преувеличил, мисс Спенсер, — смутился Мартин, — но я действительно сделал несколько работ в этой области. Так что, скорее всего, речь шла обо мне.
— Кстати, — меняя тему разговора, вступил Ситон, — а где ДюКесн?
— Он вышел привести себя в порядок, а потом собирался зайти на камбуз, — проверить, нет ли повреждений, и сообразить чего-нибудь подкрепиться.
— Вот это да! — восхитилась Дороти. — Он может сейчас думать об еде! Ладно, тогда и мы пойдем почистим перышки. Вперед, Мегги, я знаю, где наша каюта.
— Ну что за девчонка! — воскликнул Ситон, когда девушки удалились. — Покрыта синяками с головы до пят, скорее мертва, чем жива, — вон, даже идти нормально не может, а едва волочит ноги, — но разве мы услышали от нее хоть словечко жалобы? Энергии хоть отбавляй — даже на пороге смерти! Что за девчонка!