— Иначе нельзя, мой Повелитель. Если у тебя не будет изображения и своего алтаря, все подумают, что ты — маленький и слабый бог. Кроме того, изображение поможет мне вызвать тебя в случае нужды.
— Ты не сумеешь меня вызвать. Даже если б я ухитрился услышать твой зов, что очень сомнительно, я не смог бы ответить. Если ты когда-нибудь снова встретишься со мной, то это произойдет по моей воле, а не по твоему желанию.
— Замечательно! — воскликнул Тедрик. — Все боги действуют подобным образом и, несмотря на это, они говорят — через своих жрецов, конечно. Я рад, что ты откровенен со мной, Повелитель Ллосир. И если мы договорились насчет печени Сарпедиона, барашков и вина, то не пора ли нам перейти к божественному металлу?
— Да, ты прав. Итак, возьми тот большой камень, упавший с неба, что хранится в твоей мастерской…
— Твое всеведение поразительно, мой Повелитель. Только я сам и Силтен, старший подмастерье, знаем про него… Но я ничего не могу поделать с небесным камнем. Я уже пытался.
— Меня это не удивляет. Обычные метеориты — железо-никелевые, но этот включает два тугоплавких элемента — вольфрам и ванадий, которые необходимы для наших целей. Чтобы расплавить метеорит, ты должен раздуть огонь в своем горне посильнее, кузнец.
Тебе понадобятся еще древесный уголь, металлургический кокс и разные добавки. Этот зеленоватый минерал, из которого делают жертвенные алтари — ты можешь добыть несколько кусков?
— Сколько угодно, Повелитель.
— Достаточно меры, равной твоему весу. И еще нужна черная руда, которую ты обычно используешь — четверть твоего веса…
Инструктаж продолжался — подробный, со всеми деталями, начиная от исходного сырья и до конечного продукта. В заключение Скандос добавил:
— Если ты аккуратно последуешь всем моим советам, то получишь высокоуглеродистую сталь с добавками хрома, никеля, ванадия, молибдена и вольфрама. — Эти слова прозвучали для Тедрика словно колдовские заклинания; морща лоб, он упрямо шевелил губами, заучивая их наизусть. — Сталь — вот то, что тебе нужно. Ты хорошо запомнил мои слова?
— Я запомнил, Повелитель. У меня хорошая память, я никогда ничего не записываю. Я запомнил все — каждый вес руды и угля, время плавки и время закалки, и те волшебные слова, которые надо шептать при этом. Все — в моей голове.
— Хорошо. Тогда я ухожу. Прощай, кузнец, и да поможет тебе четырехрукий Ллосир со своими молотами.
— Прощай, мой Повелитель. Благодарю тебя.
Ломарианин склонил голову, и когда он выпрямился, его странный посетитель уже исчез.
3
Тедрик лег обратно в постель и, несмотря на охватившее его возбуждение, почти мгновенно уснул. Утром, поглотив на завтрак чудовищное количество мяса и ячменной каши, он вышел во двор и вызвал из мастерской своего помощника, Силтена, и всех подмастерьев — прежде, чем они начали дневную работу.
— Ллосир, бог наших предков, явился ко мне этой ночью и научил, как делать хорошее железо, — сказал Тедрик своим людям. Тон его заявления не допускал возражений. — А посему бросайте ваши обычные дела и разберите трубу и весь верх большого горна. Я покажу вам, как надо его перестроить.
Работа закипела. Подмастерья и молотобойцы питали глубокое уважение и к своему мастеру, и к его кулакам, благодаря чему программа, изложенная Скандосом, выполнялась быстро и без задержек. Наконец в перестроенном горне загудело пламя, раскалившее докрасна бесформенную глыбу метеорита. Тедрик махнул рукой, приказывая качать меха еще сильнее. Но тут запротестовал его помощник, который сам являлся искусным кузнецом. Его преданность Тедрику была безграничной — как и вера в здравый смысл своего хозяина — однако эта новая технология казалась такой необычной…
— Заткнись, Силтен! Делай, что я говорю! — рявкнул Тедрик и кивнул на дюжих парней, бросавших испуганные взгляды на адский огонь, бушевавший в печи. — Вели-ка этим четырем олухам притащить побольше воды! После плавки мы накроем горн мокрыми шкурами, чтобы удержать тепло — металл должен остывать медленно. Вы, двое, бросайте побольше угля! Поворачивайтесь живее! Я сам встану у мехов — сейчас надо качать в полную силу!
Ухватившись за деревянную рукоять, отполированную еще руками отца и деда, Тедрик напряг могучую спину. Пламя ярко вспыхнуло, загудело, заревело, бросая яркие отблески на потные мускулистые тела кочегаров, шуровавших у топки. В кузнице царила дьявольская жара; тело Тедрика тоже покрылось потом, в горле пересохло, но, не прекращая работы, он бросил Силтену: