— Братья, — Воин попытался заговорить, и его голос звучал вполне неплохо, учитывая, что горло было разорвано.
Шелби улыбнулся. Сияние осветило всю комнату, как полуденное солнце.
— Приветствую, мой старший и самый уважаемый брат. — Он склонился рядом с потрясенным мужчиной и обнял его за плечи.
Кровь закричала в ярости и ринулась к призрачному гостю, но внезапно появившийся мистический образ дракона заградил ей путь.
Маркус замер от удивления.
— Лорд Дракон! — Он моргнул несколько раз, в изумлении глядя на силуэт священного бога его созвездия.
Дракон заговорил сквозь пылающее кольцо огня, и сам фундамент задрожал от звуков его голоса:
— Маркус Силивази происходит от моей линии, и он останется под моей защитой, пока мы все не решим! — Огонь стал похож на жидкое золото, превратившись в эфир, окутавший тело мужчины. Его содранная кожа вернулась на место; сломанные кости срослись заново; искалеченные органы восстановились.
— У тебя нет такого права! — прошипела Кровь.
Дракон резко обернулся и принял боевую стойку напротив призрачной сущности.
— У меня есть право! По законам загробной жизни, Долина Духа и Света имеет больше власти, чем Долина Смерти и Тени. И по нашим законам, чистая душа того, кто прожил безвинную жизнь, может быть вызвана молитвой, чтобы вступиться за другого. Если такая молитва сопровождается согласием одного пожертвовать жизнью ради другого, тогда боги могут услышать его просьбу. — Глаза Дракона обвели комнату и остановились на Накари. — Маг молился близнецу о спасении жизни их брата, даже после того, как Маркус отказался от этого. Шелби вступился по просьбе близнеца, и боги удостоили его своим присутствием. — Он указал на алтарь, где до сих пор лежал избитый ребенок, милосердно находящийся без сознания. — Вы все еще получите свою жертву — или свое возмездие, — но лишь тогда, когда этот Благословлённый скажет свое слово.
Кровь завыла в ярости, завизжав и выпустив когти. Она зарычала, призрачные руки сжались в кулаки.
Дракон выпрямился в полный рост, его хвост рассекал воздух, заостренные чешуйки сияли угрозой расправы. Он рассмеялся угрожающим рыком.
— Не испытывай меня. Ты можешь быть могущественной, но я все равно остаюсь богом. Тебе не победить меня.
Сущность в ярости отступила.
Маркус посмотрел вверх, на лицо брата, испытывая чувство стыда.
— Шелби, — пробормотал Воин, — мне так жаль. Мне правда так жаль…
Тот в ответ лишь сильнее стиснул плечи Маркуса.
— Ты не виноват, брат. — Он поднял взгляд и по очереди посмотрел на Натаниэля, Накари и Кейгена. — Никто из вас не виноват.
Братья придвинулись ближе, слезы потекли по их щекам.
Не в силах больше себя сдерживать, Шелби встал, обернулся и обнял Накари.
— Брат, — прошептал он, его голос дрожал, — плоть от плоти моей, кровь от крови моей, близнец моей души, я слышал твои молитвы — сегодня и каждый день. Ты должен простить себя за то, что не был здесь в тот день… за то, что не смог попрощаться.
Накари плакал, уткнувшись в плечо близнеца, держась за него так крепко, как будто от этого зависела его жизнь. Мысленно они обменялись словами по личному каналу связи, затем Шелби отступил и снял с шеи амулет.
— Возьми вот это, — попросил он. — Я не смогу больше прийти к тебе, пока ты сам не попадешь в Долину Духа и Света, но ты можешь позвать меня с помощью амулета, и, где бы я ни был, я услышу тебя. И когда смогу, отвечу. Ты близнец моей души, смерть не может разлучить нас.
Маг сжал амулет, надел его на шею и вновь притянул к себе брата. Когда они, наконец, выпустили друг друга, Шелби положил руку на сердце Накари, и она засветилась белым светом.
— Я дарю тебе мир, брат. Живи ради нас обоих.
Он повернулся к Натаниэлю, но тот все ещё не мог успокоиться: его гнев был сильным, боль — слишком свежей. Шелби протянул руки, и Натаниэль отступил, отодвигаясь от брата, которого так любил.
— Все хорошо, — прошептал Шелби.
Воин покачал головой. Его боль, сожаление и чувство вины были так сильны, что они стеной внезапно выросли между братьями.
— Нет, — он снова покачал головой.
— Я видел твою жену и сына, — мягко сказал Шелби, продолжая смотреть на Натаниэля. — Они так прекрасны! И ты назвал моего племянника в честь нашего отца — Кейтаро Шторм Силивази. Я рад за тебя.
Воин закрыл лицо руками.
— Нет!
Шелби сделал неуверенный шаг к нему.
— Я прощаю тебя, хотя мне нечего прощать.
— НЕТ. — Мужчина упал на колени, и Шелби последовал за ним.
— Натаниэль… брат…
Шелби обхватил руками гордого Мастера Воина, и у Маркуса перехватило дыхание. Как и каждый в этой комнате, он был поражен силой страдания Натаниэля. Душераздирающие рыдания мужчины сжимали грудь в бесконечной печали, и, казалось, прошла вечность, прежде чем Шелби прошептал что-то на ухо брату и вновь положил руку на беспокойное сердце, даруя мир.
Затем он встал и обернулся к Кейгену.
— Доктор Джекил, — дразня, сказал Шелби, — мой брат, Целитель. — Его широкая улыбка дарила тепло сердцу Древнего, когда они приблизились друг к другу и тепло обнялись.
Кейген погладил его по волосам так нежно, словно держал в руках ребенка или величайшую драгоценность на земле.
— О боги, как же я скучал по тебе, — голос Целителя оборвался. — Я хотел бы последовать за тобой в следующую жизнь.
Шелби кивнул, его зеленые глаза искрились добротой.
— Я знаю, Кейген. Я знаю. Но ты очень важен; твой дар нужен здесь. Брат, я буду ждать тебя в Долине Духа и Света, и мы снова однажды будем вместе — но не сейчас. Твое время еще не пришло. Живи с миром, брат. Ради меня… живи с миром.
Кейген все еще держал его в объятиях, пока Шелби, наконец, мягко не отстранился, и затем он продолжал пристально смотреть на него, как бы запоминая каждую линию и деталь его лица.
— Я люблю тебя, Шелби.
Тот улыбнулся, выглядя совершенно довольным.
— А я тебя, брат. — И снова повернулся к Маркусу.
Шелби медленно подошел к Древнему Воину и не спеша опустился на колени рядом с ним.
— Маркус… — Его голос звучал, словно песня. — Я знал, что если кто-то и решится последовать за мной, это будешь ты. Если кто-то и откажется от своей жизни, это будешь ты. Если кто-то и сойдет со своего пути, это будешь ты. Я видел, как разворачивались события, видел вашу с Накари расправу над Валентайном. — Подняв голову, он вновь посмотрел на близнеца, и по-дружески, шутя стукнул его кулаком. — Спасибо тебе, брат. Это было самое справедливое правосудие, которое я когда-либо видел. — И затем снова повернулся к Маркусу. — Но это не уменьшило твоих страданий.
Воин лишь смотрел на него, не в силах ответить.
— Я видел тебя, когда ты нашел принцесс, — Шелби указал на Киопори. — Приветствую тебя, сестра.
— П…п…приветствую, — запинаясь, выговорила та.
— Могу я увидеть моего нового племянника?
Киопори подошла и склонилась перед Шелби, ее руки дрожали. Она быстро поцеловала Маркуса в висок и передала ребенка его брату.
— Ого, — одобрительно прошептал тот. — Мне кажется, у Накари наконец появился соперник. — Маркус хотел ответить, но вина по-прежнему не отпускала его.
— Он настоящее… совершенство, — сказал Шелби, наклоняясь, чтобы поцеловать ребенка в лоб.
Маркус чувствовал, что его глаза блестят от слез, и вдруг брат крепко схватил его за отвороты рубашки.
— Ты не можешь умереть здесь и сегодня!
Воин сумел выйти, наконец, из ступора.
— Я не хочу умирать, но я не могу произнести оскорбляющие тебя слова.
К изумлению Маркуса, Шелби рассмеялся.
— Что прошло, то прошло. Ты не можешь вернуть меня, погибнув вместе со мной. Ты не можешь отменить Проклятия, бросая ему вызов. Ты не окажешь мне честь, оставив наших братьев, своего племянника, свою возлюбленную и сына страдать без тебя. — Шелби отпустил рубашку Воина и дотронулся до его лица, не беспокоясь, что жест выглядит слишком нежно. — Неужели ты думал, что я хоть на мгновение усомнился в твоей преданности? Что я не знаю, что ты готов умереть за меня? Убьешь за меня? Пожертвуешь чем угодно, даже собственной жизнью, ради меня? — Он обвел рукой комнату. — Ради каждого из нас? — Шелби покачал головой. — Маркус, ты был наставником, отцом, опорой в тяжелые времена и мудрым советником с самого моего рождения. Ты всегда был моим спасением, моей гордостью и моей честью. Ты понимаешь? — Воин тяжело сглотнул и выдержал взгляд Шелби, даже когда горячие обжигающие слезы потекли по его лицу. — Но теперь твоя очередь жить. Твоя очередь любить. Твоя очередь внимать дарам. — Шелби посмотрел на Киопори. — Ради всех богов, неужели ты не видишь, что они подарили тебе? — Он коснулся головы Николая. — Неужели ты лишишь этого ребенка того, что когда-то дал мне?