Гвардеец: Разумеется! Во имя Императора, ангелы смерти здесь!
Ангелы смерти… Так простые солдаты называли космических десантников. Ими они и казались, когда входили в сбор, где разбили лагерь Кадмейские янычары.
Видения Сангвиния
Кадмейцы устроили склад оружия и снаряжения, которое было у них, когда их захватили, и которое подбирали после сражений под крепостью: побитые лазганы, невысокие стопки батарей, изорванные бронежилеты, фляги с драгоценной чистой водой, постельные скатки для раненых и больных, дерево для сожжения мертвых.
По чудесной случайности меня среди них не было, и хотя я и потерял большую часть руки в окопах на Ганемос Альфа, полк позволил мне остаться в качестве хрониста, чтобы записывать историю его битв и вести списки павших.
Люди умирали, чтобы сохранить мне жизнь — и до, и после того, как мы оказались в копях Муула — а когда я спрашивал, почему они это делают, ответ всегда был одинаков: кто-то должен остаться в живых, кто-то должен рассказать о судьбе Кадмейских янычар. И поэтому я выжил и стал свидетелем того, как Кровавые Ангелы спустились к нам, словно боги к дикарям на каком-нибудь забытом всеми мирке.
Все они были на голову выше самых высоких из наших солдат, а ведь кадмейцы вырастают большими людьми. Хотя они закутались в плащи, чтобы скрыть от обитателей Эйдолона символы на броне, было очевидно, что перед нами те же воины, которых мы видели на иллюстрациях в молитвенниках и на витражах в часовнях родного мира. Они были не просто солдатами. Они были посланниками Императора, орудием Его воли, ибо они несли смерть его врагам так же неумолимо, как если бы Он сам сошел, чтобы убить их.
Я не могу точно сказать, что испытывал, когда смотрел на них. Там, в месте, столь далеком от императорского света, словно замерцал осколок божественного. Я чувствовал не счастье, нет. Я чувствовал что-то вроде ужаса.
Они захотели поговорить с нашим командиром. По велению судьбы полковник Тибальт был еще жив.
Тибальт: Не ожидал увидеть здесь четырех космических десантников.
Клотен: Не просто космических десантников. Кровавых Ангелов.
Тибальт: Значит, на молитвы моих солдат ответили, причем буквально. Старые клятвы еще остаются? Древние договоры, которые связывают наши судьбы?
Леонатос: Остаются. Здесь, на Эйдолоне, нас только четверо, но у нас есть долг чести перед янычарами, и мы поможем вам выбраться отсюда, если сумеем.
Тибальт: Все сначала пытаются выбраться. Но демоны каждый день отправляют сюда новых узников и вынуждают сражаться друг с другом. Заключенные так заняты боями, что у них не возникает и мысли о побеге. Если мы объединимся, может, нам удастся справиться с демонами, но вы, безусловно, видели, какие недолюди и безумцы здесь обитают. С ними союза не заключить. Мы одни… Точнее, были одни, пока вы не прибыли.
Леонатос: Каковы ваши силы?
Тибальт: Двести здоровых человек. Еще пятьдесят, которые могут ходить, но не более. И еще несколько при смерти. Сильный отряд — был бы в других обстоятельствах — но тут нас едва хватает, чтобы удерживать собор. Нам повезло, что у нас есть оборонный пункт, и все же наши шансы на выживание падают; каждый день мы рискуем людьми, чтобы ночью у нас была еда и вода.
Леонатос: Мы нашли тело одного из ваших, капрала.
Тибальт: Джастинин… Он отправился в патруль, чтобы найти узников и собрать информацию. Он был хорошим солдатом. У нас только хорошие и остались.
Клотен: Как вы оказались на Эйдолоне?
Тибальт: "Эйдолон"? Так вот как называется этот мир? Мы видели только помещения этой тюрьмы. Мы воевали над Субиако Диабло, штурмовали корабли захватнического флота. Но увы, ими управляли демоны и служители Темных богов, и во время боя они применили какое-то коварное заклинание. Враги заключили договор с главой местных демонических надзирателей, неким существом, которого зовут лорд Хексус. Нас перенесло сюда, и с тех пор мы сражаемся.
Леонатос: Но вы подумывали о побеге?
Тибальт: Ха, разумеется, иначе мы сейчас были бы мертвы. Но другие заключенные всегда готовы приставить нож к нашему горлу, а у нас нет возможности организовать атаку на надзирателей. Они из какой-то странной породы демонов, предпочитают смотреть, как их жертвы убивают друг друга, а не пачкать кровью собственные когти. Полагаю, они были созданы специально для того, чтобы охранять это место. У крепости, по-видимому, есть только одно предназначение — быть местом для этой битвы на выживание. Кровопролитие — это и есть цель.