Его руки задрожали, затем упали.
— Отец! — От маленькой группы членов церкви, стоящих возле ступеней, отделилась Бэмби и встала на колени среди осколков каменной колонны, бережно прижимая к груди его голову. — Отец…
Глядя вниз на Сэмюеля, Демарко спокойно сказал:
— Сейчас я могу прочитать его. Еще одной атаки не будет. Сегодня, по крайней мере. Может, никогда. — Он посмотрел на Дани. — Хороший выстрел.
— Спасибо. — Она слегка ослабла и побледнела, но продолжала оставаться невозмутимой. — Я копила энергию какое-то время. И мне сильно помогли.
Из другой небольшой группы людей вышел высокий, худощавый, мужчина с крепкими мышцами. Он подошел к Дани и обнял ее.
— Господи, я просто мечтаю, чтобы ты перестала так со мной поступать, — сказал ей Марк Перселл.
— Эй, ты заварил эту кашу. Сделал свой выбор. Не обвиняй меня в последствиях.
— Да, да.
Он поцеловал ее.
Хотя Тесса, Руби и Коди стояли и, улыбаясь, смотрели на пару, Сойер подошел и убедился, что с ними все в порядке, и только после повернулся и направился к разбитому джипу.
— Бишоп…
К его удивлению, Бишоп целый и невредимый спешил к искореженному автомобилю, в чьей мертвой хватке все еще лежал мужчина.
— Гелен, ты в порядке? — спросил он, добираясь до члена свой команды.
— Конечно, я не в порядке. Не знаю, почему вы все думаете, что умирать не больно. Тот факт, что я умею исцеляться, не означает, что это похоже на прогулку по парку. Черт побери, кто-нибудь добудьте лом и вытащите меня отсюда.
— Удивительно, что можно спрятать, — сказала Тесса. — Что можно изменить. Если только знаешь, как.
— Но почему вы скрывали это от меня, — негодующе поинтересовался Сойер.
— По той же причине… по которой они скрывали это от меня. Я вещаю, как радиостанция… а тебя… Сэмюель читал. Любой из нас… мог бы… выдать… наш план. — Слабый голос заставил всех обернуться, но Бишоп первым достиг Холлис.
— Эй, босс, — сказала она, ее голос все еще был слабым. Она без движения лежала на том же месте, куда упала. Но ее глаза были открыты и были нормального голубого цвета, только немного темней, чем обычно.
— Господи, Холлис, — пробормотал Бишоп.
— Еще одна… забавная новая игрушка… появилась у меня. — Она вздрогнула и закрыла глаза. — Прости… сейчас занята…
— Что за черт? — только и смог вымолвить Сойер.
Опускаясь на колено рядом с Холлис и явно испытывая огромное облегчение, Бишоп объяснил:
— Некоторые медиумы так же являются целителями. Энергии в этом месте должно быть послужили спусковым механизмом для Холлис.
— Что… тоже хорошо, — пробормотала она.
— С ней все будет в порядке? — спросил Сойер.
— Думаю, да.
Бишоп на мгновение положил руку ей на плечо, а затем встал на ноги. Оставив Квентина извлекать из крепкой хватки джипа Гелена, он повернулся к Лемотту. Лица обоих мужчин ничего не выражали, но побелевший шрам на щеке Бишопа не хуже неоновой вывески давал понять, что он испытывает.
— Сенатор, сегодня погибли два человека, хотя не должны были. О чем, черт побери, вы думали?
— Мне жаль, — сказал Лемотт, его тон был безжизненным. — Особенно офицера Кивер. Предполагалось, что она всего лишь будет передавать мне информацию.
Сойер сделал шаг по направлению к нему, чувствуя ярость.
— Информацию? Вы платили Робин, чтобы она шпионила для вас?
— Она мечтала, выбраться из маленького городка. — Лемотт пожал плечами. — Мечты стоят денег. И я убедил ее, что это ее шанс помочь вам убрать Сэмюеля, раз и навсегда. Поэтому она позвонила мне вчера вечером. И рассказала, что сегодня здесь случится.
— Ты — сукин сын, — выругался Сойер.
— Мне жаль, Сойер, — сказал Бишоп. — Мы были практически уверены, что у него есть уши и глаза в твоем управлении. Просто не знали, кто это.
Сойер повернул голову, чтобы посмотреть на безжизненное тело Робин, а затем почувствовал, как кто-то взял его за руку. Тесса.
— Мне жаль, — тихо сказала она, другой рукой она все еще обнимала Руби. — Мы знали, что Сэмюель примется за Бишопа и за меня, когда увидит нас с Руби, но не думали, что он может счесть угрозой еще кого-нибудь. Поэтому не защищали ее. Мне жаль.
— Да. — Его рука сжала ее пальцы. — Мне тоже. Ты… говорила, что-то о трофеях?
— Он держал их в нише под баптистерием, — ответила она. — Там же, где оставил Руби.