Водитель, который выглядел кем-то средним между «Морским львом»[24] и ушедшим на пенсию боксером-тяжеловесом вылез из автомобиля и открыл заднюю дверь.
Из машины вышел сенатор Эйб Лемотт.
Глава 19
О, черт. Это точно не было частью плана.
Сойер никогда не встречал сенатора, но узнал его сразу же — прошлым летом лицо Лемотта мелькало во всех новостях. Его и жены, пока она не покончила с собой вскоре после жестокого убийства их дочери — Энни.
Убийство, расследование которого велось специально созданной группой во главе с Бишопом. Убийство, которое стало одним из многих на протяжении жаркого лета в Бостоне. Ее убийца ускользнул из города, но, в конце концов, не смог ускользнуть от Бишопа, ООП и детективов Убежища.
Хотя далеко не все попало в сообщения СМИ, но о поимке жестокого серийного убийцы точно рассказывали.
Нашлось огромное количество доказательств, что именно он был Бостонским серийным убийцей. Некоторые из доказательств просочились в прессу, и лишь немногие сомневались в его вине.
Так что же сенатор Эйб Лемотт делает здесь… сейчас?
До того, как Сойер смог задать этот вопрос, Гелен грубо сказал:
— Лемотт, вас не должно быть здесь.
Сенатор посмотрел на него со спокойным любопытством, взглянул на молчаливого Бишопа, а затем сосредоточился на Сэмюеле.
— Я хотел встретиться с тобой, — сказал он, его голос звучал холодно и любезно. — Чтобы посмотреть в твои глаза. До того, как тебя уничтожат, я хотел знать, что же за человек может убивать с такой легкостью.
Сэмюель улыбнулся.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, сенатор. Я — духовное лицо.
— Ты — монстр. Намного хуже того создания, которое ты держал на поводке, пока он убивал для тебя. Духовное лицо? — Лемотт сделал вдох и выдохнул, издав звук неописуемого отвращения. — Господь не получит тебя, Сэмюель. Не получит тебя и ад.
— Сенатор, я глубоко вам соболезную. Потеря дочери и жены должно быть практически невыносима для вас.
Лицо Лемотта окаменело.
О, Господи. Он собирается сделать что-то. Сойер не знал что именно, но боялся — то, что осталось от их продуманного плана разлетится к черту.
— Сэмюель, я не верю, что у тебя есть хоть капля соболезнования в том, что ты считаешь душой. На самом деле, я даже не верю, что у тебя есть душа. Я бы почувствовал большее сожаление, пристрелив несчастную бешеную собаку, нежели избавив этот мир от тебя.
— Сенатор. — Сэмюель покачал головой, его улыбка стала шире. — Вы действительно верите, что это будет так легко?
Он поднял руку в быстром, натренированном жесте.
С шокирующей внезапностью водитель, молчаливо и неподвижно стоящий возле Лемотта, поднялся в воздух, будто к его телу была привязана невидимая веревка. Он буквально пролетел несколько ярдов назад, пока не упал на припаркованный автомобиль с такой силой, что капот согнулся практически пополам. Водитель застыл на мгновение, а затем резко опал, его рука выскользнула из-за отворота куртки, и пистолет, который он держал, упал на землю.
С раздавленного капота автомобиля на гравий потекла кровь.
— Господь наказывает грешников, — сказал Сэмюель.
Из всех людей на Площади Лемотт выглядел наименее удивленным. Сенатор повернул голову, чтобы посмотреть на мертвого мужчину, а затем его взгляд вновь вернулся к лицу Сэмюеля.
— Стоять!
Сойер подскочил как ужаленный, услышав эту смехотворную команду, он понял, что совершил ужасную ошибку, взяв на «операцию» Робин.
— Робин, — сказал он, — не делай…
Она не полетела назад, как это произошло с водителем. Но ее оружие ударилось о капот джипа, она издала сдавленный крик, испугав Сойера до смерти, и упала.
Когда он добрался до нее, она уже ушла — ее лицо в муке исказилось, а широко открытые глаза становились белыми.
Все застыли. Сойер медленно встал на ноги, смутно осознавая, что происходит вокруг. Слишком быстро. Все случилось так чертовски быстро.
Сойер. Ничего не закончено. Он будет убивать и дальше, если мы не остановим его сейчас. Здесь.
— Бедняжка, — сказал Сэмюель, его голос был ровен и приятен, как всегда. — Бедняжка. Чем же она заслужила гнев Божий. Можешь сказать мне, Кавено?
Глаза Преподобного начали светиться.
— Нет.
Сойер сделал шаг по направлению к церкви. Затем еще один.
Раздался раскат грома, и еще один, на этот раз громче. Приближался ураган. Он посмотрел на Сэмюеля.
— Не могу сказать. Она была хорошим офицером. Она была хорошим человеком.