– Где ты, мать твою, пропадал? Я думал, ты мертв. – Он опустил взгляд на синюю тюремную форму, которую Уорик все еще носил, хотя она была порвана, изношена и покрыта запекшейся кровью.
– Наверное, так и должно быть, – ответил Уорик и кивнул на меня. – Нужна твоя помощь.
Гавел моргнул. Его челюсть отвисла, когда он осмотрел нас обоих, изучая наши раны.
– Как я вижу, ничего не изменилось, – хмыкнул он. – Идем. – Развернувшись, Гавел неуклюже зашагал по темному коридору, полному крюков для мяса, обагренных кровью и внутренностями.
Я сглотнула.
– Что мы здесь делаем?
– Я ведь говорил тебе, Ковач. Я знаю не одно место, где принимают преступников и бродяг. – Он надавил рукой мне на спину, подталкивая вперед. – Гавел – засранец, но я давно с ним знаком. И доверяю ему.
– Ты? – Я подняла на него глаза. – И доверяешь?
Уголок его рта слегка дернулся.
С каждым шагом я чувствовала, как из меня утекает энергия. Рука и нога пульсировали, а к горлу подкатывала тошнота. Можно подумать, мое тело уже привыкло к ранением.
Гавел вошел в комнату и зажег свет. Я резко ахнула и невольно отпрянула назад, натолкнувшись на Уорика.
В комнате, стены и пол которой были выложены белой плиткой, стоял ужасный холод. На полу в центре располагался небольшой слив, куда уходила стекающая со столов кровь. Всюду были разложены или подвешены на крюках не поддающиеся описанию куски мяса, кости, кишки и другие части животных. Тесаки, ножи и пилы висели на стеллажах, расставленных по всему помещению, а на одном из столов стояла гигантская мясорубка. От запаха у меня свело живот.
Гавел обернулся, заметив, что я замешкалась у двери.
– Не волнуйся, девочка. Я выпотрошу его первым… и у тебя хватит времени убежать, прежде чем я приду за тобой.
– Gennyla’da[11]. – Уорик усмехнулся и, сжав мои плечи своими руками, втолкнул в комнату.
Я росла в привилегированном обществе; мне никогда не приходило видеть, откуда берется моя еда, как мясо попадает на мою тарелку – как его разделывают и нарезают кубиками, прежде чем красиво подать с соусами и гарниром.
– Запрыгивай, девочка. – Гавел постучал по единственному чистому столу и кивнул мне.
Я посмотрела на Уорика.
– Не можешь найти врача, иди к мяснику. – Уорик подвел нас к столу. Он повернул меня, обхватил за бедра и усадил на поверхность, заставив меня зашипеть от боли. Стоя между моими ногами, он рукой убрал сальные пряди волос с моего лица. – Они знают, как извлекать пули, зашивать плоть и мариновать мясо.
– Мариновать мясо?
Гавел коротко рассмеялся, достал из фартука фляжку и протянул ее Уорику. Он сделал один большой глоток, и его глаза заслезились.
– Черт, вечно забываю, что вы, польские засранцы, умеете пить.
Гавел выглядел так, будто вот-вот улыбнется. Затем намек на улыбку исчез.
– Раздевайся, – приказал Гавел, схватив щипцы и протирая их спиртом. – Мне нужно осмотреть и промыть раны.
Уорик пристально смотрел на меня, когда отложил фляжку и скользнул пальцами по моим бедрам.
– Сделай глубокий вдох.
Я послушно вздохнула, когда он начал осторожно стягивать с меня серые брюки, заляпанные разными жидкостями и грязью. Прикусив губу, я приподняла бедра, и от боли по моему виску потекла струйка пота. Уорик снял отвратительные тюремные штаны с моих ног и отбросил их на пол. На мгновение он задержал на мне свой взгляд, прежде чем потянуть грязную, пропитанную кровью рубашку вверх, оставляя меня в одном нижнем белье.
– И это тоже, – проворчал Гавел, указывая на спортивный лифчик. Пуля прошла сквозь него и, вероятно, занесла грязь и пот в рану.
Уорик зарычал. Выражение его лица было бесстрастным, но глаз дернулся.
Он вздохнул и просунул пальцы под резинку, задевая пулевое ранение. Я вскрикнула от боли, когда он стянул тряпку через голову, сорвав, точно пластырь, и бросил к штанам. Уорик опустил взгляд на мою обнаженную грудь, и его глаза вспыхнули, челюсть сжалась.
От неимоверной боли соски напряглись, а кожу покалывало, пока его взгляд блуждал по мне. И хотя связь между нами еще не восстановилась, но я чувствовала, как она гудит в моем теле. Связь, выходящая за рамки любой магии.
Это просто были мы.
– Я могу попытаться исцелить тебя прямо сейчас. – Его голос был таким низким, что буквально прокатился по земле, пуская мурашки по моему позвоночнику. Он огладил меня по ребрам. – Трахнув тебя на этом столе.
– Это пуля фейри. – Я тяжело вздохнула я. – Надо вытащить их прежде, чем они отравят наш организм. – Выкованный гоблинами металл при попадании в кровь становился ядом.
– Если бы я хотел посмотреть, как люди занимаются сексом, то спустился бы вниз. Помощь нужна или нет? – огрызнулся Гавел.