Умельцы быстро извлекли из ситуации выгоду. На нескольких торговых площадях Товира игроки были вынуждены ютиться с НИПами. К ним на протяжении всего дня подходили другие НИПы и делали скриптовые покупки. В один день игроки обнаружили, что если сломать все прилавки торговцев, то у покупателей случался сбой. Скрипт заставлял обращаться за покупкой к игрокам, которые с готовностью продавали товар. Из-за этого все прилавки торговцев уничтожались с особым рвением, вот только торговцы-НИПы всё это время стояли перед обломками до самого вечера.
— Вот не варвары ли? — недовольно спросила Ди, посмотрев на стену одного из домов. На ней коряво было нарисовано «Мариночка <3». Сердечко на стену не влезло и красовалось прямо на окне, — Что, неужели нельзя выражать чувства без порчи чужого имущества?
— Да уж, с каждым днём всё меньше хочется сюда возвращаться. Эй, вы! Перестаньте!
Двое парней ломали единственный целый прилавок прямо на глазах женщины-НИПа с пепельными кудрявыми волосами. В отличие от многих НИПов, свою небольшую торговлю она вела вне специальных площадей. Яблоки, помидоры, кочан с капустой – весь немногий ассортимент оказался на дороге. Один из парней с удовольствием раздавил помидор и продолжил ломать доски. Второй пнул яблоко и развернулся. Маленькие серые глаза злобно впились в Брэйва.
— Слышь, рыгало завалил и сдриснул отсюда с тёлкой своей.
— Чё сказал? Повторить рискнёшь?
Рассвирепевший Брэйв экипировал костяной меч. Серые глаза посмотрели на него с интересом, но без какого-либо страха. В городе можно было обнажить хоть меч, хоть посох, хоть гранатомёт. Первый парень с явным удовольствием разломал доску о ближайшую стену и развернулся на шум. Сперва его взгляд был полон снисхождения, но, увидев над головами плашку с никами и костяной меч, он сразу переменился в лице.
— Тихо, Гусь, это Брэйв и Дианка. Не шуми на них. Они легенду закрыли сегодня. Нельзя им грубить, проблемы будут.
Парень в спешке направился к одному из проходов. Гусь, плюнув Брэйву под ноги, пошёл следом. Ди, осторожно переступая через разбросанные вокруг обломки, приблизилась к женщине-НИПу. Та опустошённо смотрела на остатки прилавка. Брэйв, остыв и убрав меч в инвентарь, подошёл и начал собирать доски в упорядоченную кучу.
— Ну не черти ли. Только появился целый прилавок – и они его сразу сломали. Идиоты натуральные.
Ди вздохнула и начала помогать любимому.
— Ты неисправим. Опять на рожон полез. Забыл, что пару недель назад получил штраф на две тысячи?
Брэйв недовольно поморщился и аккуратно положил одну доску на другую.
— Я не виноват, что и там были идиоты. Нормальный человек не будет бегать за женщиной, пусть и неигровой, задирать ей юбку и ржать над цветом её трусов. А как мечом несильно ударил двоих, так сразу заныли и побежали жаловаться. Тряпки.
— Ну они дети, — с лёгким укором сказала Ди.
Брэйв удивлённо вскинул брови.
— Дети? Кто? Они? Вы одного возраста. Почему ты тогда адекватная, а они ведут себя так, словно их при рождении уронили один раз, потом подняли, уронили ещё раз и повторяли это на протяжении нескольких лет. Идиоты.
Ди убрала последнюю доску и с любовью погладила Брэйва по волосам.
— Герой мой. Ты прав, но издеваться над неигровыми персонажами не запрещено, а нападение на игроков строго наказывается.
Брэйв стряхнул попавшую на сапог щепку и встал. Вдвоём они убрали с дороги раскатившиеся яблоки и аккуратно сложили их возле ног женщины-НИПа. Она смотрела на разломанный прилавок и помятые яблоки в полном пустым и разбитым взглядом.
Глава 2
Вы нанесли Береговому крабу 39954 урона.
Краб недовольно щёлкнул клешнями. Где-то в глубине скриптовой души у него взыграла гордость, не позволяющая простить вероломное нападение в разгар дня. Он всё-таки не абы кто, а гордый обитатель берега. Воинственно подняв клешни, краб пополз мстить.
— Копьё справедливости! — крикнул Вилл.
С правой руки слетело пылающее светом копьё. Оно летело навстречу крабу, оставляя за собой едва уловимый шлейф. Сократив дистанцию за секунду, копьё воткнулось крабу точно в тёмно-красный панцирь.
Вы нанесли Береговому крабу 42419 урона.
— Святые путы!
Через мгновение краба заковали вырвавшиеся прямо из песка ярко-белые путы. Всё, что краб мог сделать – раздражённо щёлкнуть двумя клешнями сразу. Где-то в глубине крабьей души он явно желал, чтобы между клешней оказался нахальный человек в кровавом одеянии.
— Вспышка света!