Оглушительный грохот сотряс правую часть города настолько сильно, что единственное стекло в одном из окон ближайшего дома задрожало.
— Филин, иди туда. Там твоя помощь нужнее.
— Я пойду с ним, — не то предложил, не то утвердил Брэйв.
Вилл задумчиво посмотрел на седовласого друга.
— Ладно. Намтик, Кромор, вы за мной.
Разминувшись с Филином и Брэйвом, Вилл устремился в противоположную сторону, в которую стекалась стража и от которой убегали простые горожане за исключением нескольких храбрецов. Не успели ноги завернуть за угол, как перед глазами открылась ужасная сцена. Худощавый мужчина в потрёпанной серой робе бросился вперёд, толкнув хрупкую женщину в сторону стены ближайшего дома. Надавив на тощую шею женщины левой рукой, правой мужчина вонзил кривой нож в живот. Снова. И снова.
— Я…а… — лепетала женщина, но мольбы утонули в сочащейся изо рта крови.
Лысый мужчина в серой робе не слушал. Казалось, что это не рука управляет ножом, а нож управляет рукой и всем телом.
— Исцеляющий свет! — закричал Вилл.
С кончиков пальцев волшебной голубой руки сорвался тоненький, едва различимый в дневном свете луч. Работа заклинания строилась не только на окутывании цели изумрудным свечением. Главную роль играл тот самый маленький луч, цепкие пальчики которого устремлялись к цели. Из-за этого заклинание работало не совсем стабильно — если при исцелении цель уходила за преграду, какой-нибудь высокий столб, то изумрудное свечение было, но вот маленькая рука в основании луча не могла пробиться к точке и одарить её своей исцеляющей силой. Вилл замер. Как в замедленной съёмке тоненький луч стремился к истекающей кровью женщине, готовясь схватить её за правый рукав и одарить своей любовью, теплом и защитой. Слишком поздно. Жизнь покинула голубые глаза, сделав их стеклянными и пустыми.
Над левым ухом что-то просвистело. Краем глаза, сразу после окончания «Исцеляющего луча», Вилл заметил, как Намтик слегка согнулся, опустил правую руку на рукоять катаны и негромко прошептал название способности. Маленькое тело самурая на миг воспарило над землёй, а через мгновение клинок безупречно разрубил шею беглеца. Прежде чем упасть на землю, обезглавленное тело на несколько секунд застыло на месте. Безжизненные руки выпустили убитую женщину, а голова откатилась к большой луже.
Разогнувшись, Намтик спрятал катану и вновь наклонился, осматривая тело женщины. Искажённое от внутренней боли юное лицо всё говорило без слов.
— Да как же так…! — в сердцах воскликнул Вилл, но мысленно ударил себя. Нельзя терять голову. Да, не успел, но была ли здесь его вина?
Сзади загромыхали шаги. Подбежала двойка стражников.
— Виллиус, — произнёс мужчина с длинным деревянным копьём. С наконечника медленно сочилась свежая кровь. — Вас…
— Да, я знаю, ждут возле Темницы, — прервал Вилл и кивнул на мёртвую женщину, возле которой склонились Намтик и Кромор. — Один из беглецов убил горожанку.
— А с ним…? — осторожно спросил второй страж, более молодой, с линией тоненьких усиков над губами, но Вилл снова прервал его, кивнув на обезглавленное тело.
— Простите, — Намтик встал с колена и подошёл к копейщику. — Я…убил сбежавшего, но если он нужен был живым…
— Всё в порядке, — успокоил стражник.
Он спешным шагом подошёл к обезглавленному телу, от которого во все стороны растеклась кровь, а после брезгливо взял лысую голову, поворачивая её лицом к себе.
— Видите клеймо?
Мужчина поднёс голову ближе. Вилл поморщился — зрелище не из приятных. Клеймо, о котором говорил стражник, расположилось прямо по центру лба.
— Кристалл, раздробленный примерно на двадцать осколков. Это означает срок в двадцать лет. Мерзавец.
Копейщик брезгливо откинул голову к мёртвому телу.
— К темнице! — напомнил он, — Мы же будем патрулировать город в поиске одиночек. Не все побежали к границам Купола, кого-то перехватим и здесь.
— Да, бежим, — опомнился Вилл. Сзади раздавались глухие шаги Кромора, к которым вскоре добавились бренчание костей Костика. Намтик же ступал практически бесшумно, и его шаги легко сливались с хаосом, который всё сильнее окутывал город.
Вскоре попался ещё один сбежавший. Всё, на что хватило его недалёкого ума, это выпрыгнуть из тесного переулка и наброситься сзади на Кромора. Намтик сработал безупречно — клинок сперва рассёк спину, не задев колдуна, а дальше дело техники. Быстрый взмах катаны — и вторая отрубленная голова покатилась по земле. Вилл бросил короткий взгляд на лоб. Грязная прядь чёрных волос мешала разглядеть кристалл более чётко, но показалось, что обломков было не меньше пятнадцати.
Они в Куполе недавние гости, но со слов Кунда и остальных ребят долгие месяцы царило равновесие. Все возможные отношения между игроками, или же Призванными, и местными жителями делились на три типа. Первый — это взаимоотношения между игроками, но сама система Купола устанавливала жёсткий запрет на любые сражения, которые могли бы нанести серьёзный вред или убить. Дуэли — пожалуйста, но не более. Второй тип негласно регламентировал отношения между игроками и НИПами, но здесь сохранялся баланс. Игроки не вредили НИПам по двум причинам — чтобы не лишаться некоторых приятных бонусов, которые открывались при дружбе или адекватном общении с местными, а также из-за строгой политики Кунда, который при малейшем проколе просто выкидывал провинившихся за Купол. Там же немногие гильдии за Куполом таких игроков не принимали, что оставляло единственный вариант — сбиваться в преступные кучки, которых Пожиратели перемалывали за недели или дни. В итоге даже самые бестолковые поняли, что лучше не выпендриваться и хранить равновесие. В свою очередь местные не видели причин вредить Призванным, людям, чья задача — бороться с Пожирателями, и в особенности тёплые отношения закрепились тем, что многие боролись вместе плечом к плечу первые недели этого ужаса.
Неким особняком стоял третий тип взаимоотношений — между местными. Их опасность таилась в том, что Кунд, несмотря на свои расширенные возможности, не мог изгонять местных из-под Купола — их Искра, сотканная немного по иному шаблону, защищала от подобного воздействия, и механизм изгнания работал очень нестабильно. Со слов Кунда, одного удалось выгнать, но он сразу же вернулся, а при попытке изгнать второго, правую руку пронзила острая боль и из носа потекла кровь.
Из-за этого отношения между неигровыми персонажами по большей части оставались на их виртуальной совести, и игроки вмешались лишь в том случае, если это несло угрозу непосредственно для них. В городе существовало две темницы — одна главная, городская, для самых отмороженных преступников, и вторая, которая больше напоминала местный обезьянник, в который кидали пьянчуг, дебоширов и прочий сброд. С каждым месяцем в этом мире становилось всё меньше алкоголя, что не могло не сказаться на стабильности неигровой жизни. Мелких стычек и нарушений было не так много — в конце концов, даже НИПы понимали, в какой они лодке, и что в их интересах эту лодку не раскачивать. Городская Темница и вовсе не пополнилась ни одним заключённым, и в ней содержались лишь те, кого заточили «задним числом», ещё до включения серверов. Тридцать один человек, каждый из которых осуждён за тяжёлые преступления сроком более, чем на десяток лет. И большая их часть на свободе.
«Уж не крыса ли постаралась?» — мрачно подумал Вилл. Слишком уж удобно получилось — практически перед самым наступлением кто-то отвёл внимание, выпустив из клетки опасных зверей.
Городская Темница сама по себе была практически незаметной, так как полностью располагалась под землёй. Заключённых содержали в суровых условиях — никаких прогулок по часу в день, никаких согревающих солнечных лучиков, падающих сквозь решётку. Ничего, кроме темноты, соразмерной преступлениям. Очень хотелось вызвать Кровавые крылья и взмыть над Городом, осмотрев его с высоты птичьего полёта, но заряды нужно беречь.
— Виллиус! — заметили их четвёрку издалека.
Вилл махнул рукой и ускорился. За спиной спешили ребята, стараясь поспеть за широким шагом длинных ног.
Вход в Темницу не был охраняем, а местоположение само по себе не являлось секретом ни для горожан, ни для Призванных. Одно дело созерцать это страшное место каждый день, а другое — знать, что оно где-то на краю Города, но при этом не замечать его. Даже Пыточная темница на Острове стенаний не была такой незаметной — небольшое двухэтажное строение, под которым и расположились тёмные камеры и холодные коридоры. Здесь всё иначе.