— Подарок от любимого человека, — с той же спокойной улыбкой ответила Мари, прикрывая правую руку левой. — Но ты же пришёл со мной обсудить не кольцо, верно?
Вопрос Мари вновь пробудил внутреннее противостояние, которое отсекло все лишние мысли. Сидеть на маленьком белом стуле было не очень удобно. Сюда бы роскошный диван, да попросторнее. Несмотря на то, что по дороге в голове прокрутился возможный разговор и его начало, Вилл немного растерялся, не зная, с чего подступиться.
— Как Вы знаете, меня зовут Вилл, и я…
— Стоп, — мягко прервала Мари. — Прости за откровенность, но я знаю, что ты не очень любишь, когда тебя называют по имени. Лишь Вилл, Виллиус, но почему не по имени? Саша же, если не ошибаюсь?
— Да, — Вилл невольно скривился, хотя Мари не произнесла ничего неприятного.
— Почему ты так реагируешь на своё имя? — Мари внимательно смотрела пронзительными чёрными глазами.
Вилл молчал, не зная, отвечать ли или нет. С одной стороны, к общей теме это не относится, но с другой, и тайны здесь никакой нет.
— Потому что…я привык, что в играх меня называют по нику, — честно ответил Вилл, отведя взгляд в сторону. — Есть реальный мир, где у меня есть имя, и есть другой, виртуальный, где есть ник моего персонажа. Даже когда у нас была кп, ну, постоянная группа, у нас была компания из пяти человек — Кристина, Дима, Марина, Света и я, Вилл.
— Интересно, — Мари протянула руку к пустому пергаменту. Смочив перо в склянке, женщина сделала несколько пометок. — Но все друзья звали друг друга по имени, и лишь ты использовал ник.
— Так получилось, — пожал плечами Вилл.
И правда. Вспоминая те беззаботные дни не удавалось уловить настоящую причину, а почему всё вышло именно так.
— Хорошо, — Мари сделала несколько пометок и с той же улыбкой подняла голову. — Извини за любопытство.
— Да всё нормально, — неуверенно ответил Вилл. — Вы же спрашиваете не просто так, для дела…
— Именно. Раз тебе некомфортно от своего имени внутри онлайн-игры, то не буду тебя смущать, милый Вилл.
— Спасибо, — Вилл всё же слегка смутился.
Слово «милый», произнесённое нежным голосом, немного выбило из колеи.
— Тогда, я внимательно тебя слушаю. О чём бы ты хотел поговорить?
— Я…в общем…как Фалгия? — неожиданно спросил Вилл.
В голове разговор строился совсем по другому сценарию, но что-то не давало покоя. Интуиция тихонько гудела в дудку, но при этом не говорила, что именно её беспокоит. На ум вновь пришла Фалгия.
— Я просто сегодня утром узнал, что она пару недель приходит к Вам на сеансы, — объяснил Вилл не столько Мари, сколько себе. — Но при этом она никому ничего не рассказывала, да и со мной поговорила несколько сухо. Я понимаю, что Вы не можете обсуждать со мной другие сеансы, но я как…лидер нашей группы, которая попала к вам из другого сервера, не могу за неё не переживать.
Мари слушала всё с той же нежной улыбкой, а в конце кивнула.
— Да, ты прав, милый Вилл. Я не могу обсуждать с тобой дела с милой Фалгией, раз уж тебе удобнее всегда использовать ники, но могу тебя заверить, что с ней полный порядок. Скажем так…после первой игровой смерти она пережила слишком жёсткий травмирующий опыт. Если то, что рассказала милая Фалгия, было правдой, а я не вижу причин сомневаться в её словах, то удивительно, что её психика не разрушилась от такой пытки. Всё идёт от этой смерти, но ещё немного, и Фалгия оправится окончательно.
Вилл с лёгким недоверием посмотрел на Мари. Если всё и правда так, то замечательно, но один камень всё-таки имелся.
— Но стоп. Фалгия же умирала ещё раз. А как же эта вторая смерть? Разве она не должна была подкосить ещё сильнее?
Мари погладила правую руку, и красивый пальчик с длинным белоснежным ногтем скользнул по кольцу.
— В её случае — нет. Как бы объяснить проще…Основной удар пришёлся именно на первую смерть, а ко второй успели выстроиться некие защитные барьеры, которые приняли главную нагрузку на себя. Ко второй смерти Фалгия уже была подготовлена. Это если так, в двух словах.
— Если всё и правда так, то это прекрасно… — негромко произнёс Вилл.
Если Фалгия и правда близка к поправке и полному моральному восстановлению, то это восхитительно. На душе стало чуточку легче, зато другое беспокойство подало свой голос.
— Раз уж мы начали обсуждать твоих ребят, милый Вилл, есть ли ещё кто, чьё поведение или состояние не даёт тебе покоя? — внезапно спросила Мари, словно прочитав мысли.
— Да, есть один парень…
Покоя не давал Керпул, а именно его отстранённое состояние, в которое он как раз и впал после своей смерти. Если до неё и попадания в этот мир в принципе он был бодрым, постоянно отпускал едкие замечания и в его голубых глазах ключом била энергия, то после смерти он стал совсем другим человеком. Вилл начал свой рассказ, цепляя всё, что удалось узнать про охотника, в том числе и от него самого. Как он попал в эту игру, как девчонка с поехавшими мозгами взяла его в плен, как держала несколько недель, как после неё он попал в Невозвращенцы и творил тёмные вещи. Как влюбился, ради любви перешёл на хорошую сторону, но жестоко поплатился за предательство. Как узнал, что его мёртвая любимая на самом деле жива и отправилась в реальный мир, и как охотник согласился примкнуть к их команде. Вилл говорил, стараясь не пропустить ни одной детали, и впервые за беседу милая улыбка Мари увяла.
— Я сталкивалась с чем-то похожим, — серьёзно произнесла она после окончания долгого рассказа. — Из уважения к памяти этих ребят я опущу никнеймы и изменю имена. Дима, рыцарь. Первая смерть настигла его при походе в Руины Перерождения. Со слов своей постоянной группы он был душой компании и человеком, способным поднять настроение даже в самые тёмные времена. После смерти с ним начали происходить…странности. Речь стала более сухой, из голоса ушли те самые добрые нотки. Появилась рассеянность. Забывчивость. В какой-то момент он остановился посреди боя, не понимая кто он и какая его функция в группе. Чудом все уцелели, но с каждым днём состояние Димы становилось хуже. Максим, целитель. Аналогично. Первая, и единственная, игровая смерть, стала точкой, после которой всё покатилось вниз. В какой-то момент всё стало настолько плохо, что он перестал узнавать любимую девушку, забыл своё имя и на полном серьёзе считал себя…Кем же…
Мари просунула руку под стол, вытаскивая оттуда кипу пожелтевших пергаментов.
— Да где же…Вот. Максим считал себя «Моргантусом Ослепительным», чудаковатым гномом, глаза которого настолько красивы и невероятны, что он постоянно завязывал их, дабы никого ненароком не ослепить.
Несколько пергаментов Мари отложила в сторону, а остальные вернула на место.
— Жесть какая…и ведь с Керпулом, по ощущениям, происходит нечто похожее…Стоп, — опомнился Вилл. — Что значит «из уважения к памяти»? Они оба…умерли…?
Мари сжала блестящие губы и сдержанно кивнула.
— К сожалению. За пару дней до своей смерти эти ребята полностью лишились рассудка. Речь превратилась в бессвязное мычание. Координация нарушилась. Они с трудом передвигались, и кормить их приходилось с ложки. И в какой-то момент…всё, смерть. И я очень сомневаюсь, что смерти связаны с простой потерей соединения.
Виски неприятно заныли.
— Кошмар какой…я и не подозревал, что игровая смерть способна так сильно повлиять на рассудок, на мозг.
— Ты умирал, Вилл? — внезапно спросила Мари.
Вместо ответила Вилл сдвинул повязку с левого глаза.
— Видимо, умирал. Ты прекрасно знаешь, в какое место попадает погибший. Это кошмар, ад, в самом чистом его проявлении. Я не знаю как, но из человека достают его самые потаённые страхи и пропускают через них, как через жёсткую мясорубку. Одни выбираются из неё, вторых перемалывает. С Фалгией, к счастью, всё более или менее обошлось. Керпул же…Мне кажется, что смерть пропустила через него случай с той девушкой…как её?
— Мяурси…Мяурли… Мярлиси… сам, если честно, не помню.
— Неважно. Смерть воссоздала этот плен, но сделала его в разы жёстче. Даже боюсь представить, через какие унижения провели Керпула, сколько моральной боли ему причинили, и после таких пыток его разум…уязвлён.